Сельва

Но тогда… Пихра силен и здоров, я же искалечен. Если сока действительно мало, он заберет его, а я умру, потому что обратной дороги у меня нет!

Один глоток!.. Но капрал тащил меня через трясины. Вот он стоит и, улыбаясь, смотрит на храм. Лицо молодое, полное радости.

Я сейчас сойду с ума. Сельва, зачем же ты поставила меня перед этим выбором! Рука сама тянется к бедру, к ножнам, в которых острый, как бритва, тесак…

Он же спас меня!

Нет! Нет!!

— Ну что ж, — Пихра поворачивается ко мне и подмигивает. — Вперед.

Он подходит ко мне, взваливает на плечи и, тяжело ступая, идет по горной тропе.

Вот и пещера. Врата в вечность.

Как здесь сумрачно и прохладно. Откуда-то сверху льется мутный рассеянный свет. Углы зала тонут в темноте, но пол мерцает мелкой кварцевой крошкой. Искрятся каменные сосульки, сросшиеся в фантастическую колоннаду.

Пихра идет длинной темной галереей, и мы наконец оказываемся в просторном светлом зале.

Противоположная стена густо покрыта рисунками. Высокие темнокожие люди выходят из леса. Они садятся в кружок, что-то обсуждают, горячатся. Селение — шумное, веселое. Дети, плетущие из лиан фантастические живые картины. Во всем ощущение праздника, радости.

И никакого Дерева!

Вернее, сами рисунки складываются в чудесное, пышное и раскидистое дерево.

Догадка молнией проносится в моей голове, и, словно в подтверждение ее, раздается смех Пихры:

— Это же история! История жизни аборигенов в сельве!

Действительно история. Человеку всегда хочется знать, как жили бесчисленные поколения его предков.

Смех Пихры постепенно стихает. Он оборачивается ко мне и говорит:

— А знаешь, по-моему, это самое справедливое бессмертие. Бессмертие целого народа, жившего в гармонии с природой и прожившего бы так тысячи лет, не вмешайся мы со своими автоматами и болезнями.

Крушение надежд! Но я воспринял его как-то спокойно, поэтому не могу не согласиться с капралом.

Пихра опускается на чистый прохладный пол и говорит:

— Арвин, я благодарен тебе, что ты сказал себе «нет». Тогда, когда подумал об одном глотке бессмертия.

Я смотрю на него, как на ясновидца, и чувствую, что начинаю краснеть:

— Откуда ты знаешь?..

Пихра хитро улыбается и переспрашивает:

— Откуда?

И тут мы оба начинаем смеяться. Мы смеемся так, как, наверное, не смеялись никогда в жизни.

— Ну что ж. В дорогу, — говорит капрал, взваливая меня на плечи.

— Куда же мы теперь, Пихра?

— Куда? Наш путь только начинается.