Семь бед – один адепт. Книга 1

Старый парк открылся ей внезапно. Брусчатка плавно перешла в заросшую тропу, а чугунные фонари сменились ветвями старых деревьев. Кого другого они бы уже зацепили, но Ани шла сквозь ветви, сквозь траву, сквозь застывшую тишину, одновременно в этом и другом мире. Будь в парке хоть один гость, он мог бы увидеть, как над тропинкой медленно плывет тень.

– Эй, там! Да посмотри же! – прервал тишину старого парка чей-то звонкий голос. Ани замерла, обернулась к звуку, тоже желая увидеть странное, но никого, кроме двух детей, не увидела. Погодки, очень похожие друг на друга, не старше шести-семи лет, разинув рты, смотрели прямо на нее. Один даже ущипнул другого, но тот никак не отреагировал.

Ани сделала шаг вперед, и вот тут уже все ожило. Мальчишки завопили, срываясь на бег, и исчезли в кустах. Догонять их девушка не стала: дети, не наказывать же их за естественное любопытство. Этим займутся родители, когда оба пацаненка вернутся и станут рассказывать о ней. Ани хмыкнула, представляя, кем она могла для них предстать. Хмыкнула и бросила им вдогонку… смешно, право слово, но оберег. Чтобы всякая нежить, которую вдосталь наплодили темные неудачники, не увязывалась за мелкими, если те еще куда-то влезут. В том, что вылазки будут повторяться, Ани отчего-то не сомневалась.

Парк она покидала быстро. Отголоски чужих эмоций прочно удерживали ее от ухода в безразличие. Девушка улыбалась. Вновь выбравшись на брусчатку, она сосредоточилась, возвращая себе материальность, и решительно направилась вниз, желая исправить одно досадное недоразумение: третий день в городе, а самого города до сих пор не увидела.

На первый взгляд на улицах ничего не изменилось. Те же усатые лавочники, залихватского вида зазывалы, улыбчивые цветочницы, те же – но другие. Застывшие в ожидании, предвкушении чего-то, что уже вот-вот должно было произойти.

Прогуливаясь вдоль реки, Ани отметила, что с каждым часом шум на улице усиливается. Остановилась, спиной опираясь о перила, отделявшие мостовую от реки, и принялась считать прохожих. Пожилые пары среди гуляющих практически исчезли, а вот молодых компаний, по пять-семь человек, прибавилось, да и одиноких путников, в пыльной одежде и уставших с дороги, становилось все больше. Последние с подозрением косились на нее, Ани, словно она им чем-то мешала, хотя одинокая, замершая у реки фигура много места не занимала.

– Места еще остались? – вклинился в ее подсчеты недовольный голос, заставляя на секунду отвлечься от обдумывания дела.

– Где? – уточнила девушка, решив не сообщать простофиле, что у нее-то уж точно мест на всех хватит. Сколько бы на постой ни прибыло.

– Там. – Молодой парень, не самой худшей наружности, махнул в сторону пользующейся определенной популярностью среди гулявших по мостовой людей двери. – Места, спрашиваю, остались? Или все заняли? Не хотелось бы в нижний город идти, – передернул плечами юноша. – Лучше уж на улице, чем клопов кормить.

– А зачем их кормить? – удивилась Ани.

– А как же? На дешевых постоялых дворах платишь дважды: первый раз – хозяину, второй – постоянным гостям. – И, заметив недоумение на лице собеседницы, пояснил: – Клопы, клещи, крысы. Ради пары медяков хозяевам невыгодно мага вызывать и выводить всю эту пакость, а на большее постояльцы таких мест не разорятся. Потому и спрашиваю: здесь места остались? Или сразу на площадь, очередь занимать.

– А на площади что?

– Совсем дурная? – Парень вылупился на Ани совсем уже ошарашенно. – Прием на обучение начинается. С выплатой довольствия, стипендией то бишь. Оттого и идут все страждущие наук и питания бесплатного в Иертан-град, – процитировал кого-то парень и буркнул: – Сама-то поступать или по иным делам? – Он деловито покрутил головой.

– Поступать, наверное, – предположила Ани. Разговор со странным парнем, начавшим беседовать с незнакомкой, ее забавлял.

– Тогда и тебе следует поторопиться, – хмыкнул он. – Раз без вещей, то где-то уже устроилась. Давай, не мелочись, говори, где на постой берут, а я тебе на экзамене помогу, если вместе окажемся. Списать там дам или подножку кому поставлю, – предложил взятку парень и, хлопнув себя по лбу, добавил: – Меня Марком зовут, иногда Мраком. Тут уж от ситуации зависит. Разберешься. Так куда идти? – бодро выдал он, и Ани отчего-то ощутила острое желание показать пареньку дорогу к дому жреца. То ли на родную тьму так среагировала, то ли на природное (и что удивительнее – не раздражающее лично ее!) обаяние парня.

– Идем, – хмыкнула она, нащупывая в кармане куртки пару монет из тех, что выдал ей Болериан, вернувшись за ней в салон. – Найдем тебе жилье.

Сказала – и нашла. Несмотря на ставшие, как эти самые золотые монеты, глаза Марка, когда она привела его на постоялый двор на соседней с домой Годарли улице. Управляющий, наградивший их по первости взглядом не слишком довольным, расплылся в улыбке, стоило Ани высыпать на стойку горсть золотых монет.

– Комната для него. – Девушка кивнула на ошарашенного Марка. – На сколько надо?

– Трех дней хватит, – проговорил парень, изучая настоящую люстру под высоким потолком.