Съём без правил (СИ)

— Ну хоть подружка у тебя есть? — не унимается бабуля.

Ей приходится кричать, чтобы перебить шум техники.

— Да, — опираюсь о стену, сжимая в руках шланг пылесоса, — ее зовут Людмила.

— Какое красивое имя.

— И она сама очень красивая.

— Ты обязательно должен познакомить нас.

— Обязательно

— Она где-то учится, работает?

— Лучше, бабуля, она дочка очень влиятельных и богатых родителей.

Бабушка морщится, воспитанная в духе осуждения капитализма, она порицает упоминание материального положения девушки. Считая, что это не главное.

— И если все пойдет хорошо...

— Вы поженитесь, — вспыхивает родственница.

— Я получу работу своей мечты. И смогу наконец-то жить, как хочу. Устрою тебя в лучший частный пансионат, где такие же, как ты божие одуванчики играют с дедами в домино и смеются над престарелыми бабниками, что норовят облапать медсестричек.

— Поправляя свои мочеприемники, — шутит бабушка.

И я улыбаюсь ей, обожаю ее чувство юмора.

— У вас будет много общих тем, — продолжаю я.

— От псориаза до энуреза, — снова перебивает бабуля.

— Вы будете гулять в парке, не о чем не беспокоясь.

— Не беспокоясь о том, что не успеем в туалет, ведь на нас будут замечательные памперсы для взрослых.

Смеемся вместе.

— Бабушка, ты не выносима. Ты же сама хотела, мы вместе смотрели фотографии частного пансионата.

— Больше всего я хочу, чтобы мой любимый внук избавился от одиночества.

Ухмыляюсь, глядя на любимую родственницу. Одиноким я себя никогда не считал.

— Ты просто еще не знаешь, Костик, что действительно тебе нужно. А я вот знаю, потому что прожила намного больше твоего.

Глава 11

В назначенный час прихожу в кафе. Маринина смена начинается только через час. Я замечаю ее сразу, она сидит за столом, заваленным книгами, и что-то считает на калькуляторе, покручивая ручку в руках. Бедная, ей, что, заниматься негде?

Внимание привлекает маленькое ушко, торчащее из волос. Так и хочется коснуться его губами.

Сдерживать свои желания я не привык, поэтому делаю, как мне хочется. Марина вздрагивает. Отодвигается, будто ей неприятно. В отличие от Людочки, у которой всегда укладка, словно она только что вышла из салона, волосы официанточки стянуты резинкой и находятся в художественном беспорядке.

Сажусь напротив нее, заказываю чай, махнув официантке.

Марина вздыхает, что-то чертит под линейку. Не слишком рада моей компании.

— Я болен, Мариночка, — заглядываю ей в глаза. — Понимаешь, я встречаюсь с девушкой, она мне нравится, а потом… когда все случается. Она мне почти что противна.

— Можно я курсовую доделаю? — вздыхает официанточка, равнодушно глядя на меня.

— Для меня с женщиной самое главное — получение разрядки, в то время как все остальные ценности отодвигаются на второй план. У меня разработана целая система совращения, но для того, чтобы получать радость, нужно придумывать все более изощренные способы.

— Господи, за что мне это выслушивать? Я же особо не грешила никогда, — закатывает Марина глаза, перелистывая страницы формата А4.

— Так вот, — я продолжаю, играть с ней, лаская голосом. — Эта зависимость сродни наркотической, для получения «кайфа» требуется постоянно увеличение дозы, — подношу чашку к губам и делаю глоток, свожу брови, прищуриваясь и наклоняясь чуть вперёд, хочу, чтобы она прониклась моей душераздирающей историей. — Планка поднимается все выше и выше, и вследствие постоянной гонки, теряется особенность партнерши. Неважно, какой широты душа девушки, — развожу руками и пожимаю плечами, — даже формы уже не столь важны. Я будто постоянно нахожусь в движении к некой цели, — веду плечами, жестикулируя, — достичь которую невозможно. Ведь, действительно, невозможно переспать со всеми женщинами на планете.

Она поднимает на меня глаза и откладывает линейку:

— Тебе пластырь туда приклеить? Могу ножницами чикнуть. У нас тут как раз есть такие кухонные ножницы для рыбы и мяса.

— Злая ты, — откидываюсь на спинку стула. — Я причиняю боль всем этим женщинам и мне от этого гадко, Марина, — делаю страдальческий вид, но так, чтобы не переигрывать. — Сейчас ты меня обижаешь. Прям нож в спину, — заглядываю ей в глаза, вот не кривя душой, уже на «Оскар» тяну.

— Поди сюда, — говорит она и манит меня пальчиком.

Неужто впечатлилась? Строптивая официанточка, наконец-то, идет на контакт? Моя дикарка решила совместить полезное с приятным? Скрасить наш договор горячим горизонтальным танго?

Я, воодушевившись, тянусь через стол, застываю в сантиметре от ее сладких губ. Она разглядывает мое лицо. Я тону в ее серых глазах. Все же она очень хорошенькая. Я почти не дышу. Замираю, поглощённый возникшим между нами притяжением. После того, что произошло на вписке, я все еще помню, каковы ее губы на вкус.

— Есть еще вариант — завязать на узел, Константин. Но это только в том случае, — шепчет она и, расплываясь в улыбке, смотрит вниз, — если размер позволяет.

Прыснув со смеху, она возвращается к своим тетрадкам.

— Смейся, смейся, — отодвигаюсь.