Семь чудес и затерянные в Вавилоне

Бел-шар-уцур ускорил шаг. Мы поспешили за ним и вышли на дорогу, выложенную синими и золотыми изразцами, ослепительно сверкающими на солнце. Кирпичики складывались в мозаику, изображающую группу разъяренных золотых львов, готовившихся на кого-то прыгнуть. Мечущиеся глаза Бел-шар-уцура скользнули к противоположному концу дорожки, где поблескивали синие укрепления, за которыми, укрытая мощными защитными стенами, возвышалась группа башен, напоминающих средневековый замок. Трубачи затрубили вновь, и мои барабанные перепонки едва не лопнули.

– Иштар! – коротко бросил Бел-шар-уцур.

– Будьте здоровы, – отозвался Марко, закатывая глаза.

– Он имеет в виду ворота Иштар, – пояснил Касс. – Одни из трех самых знаменитых строений Древнего Вавилона, наряду с Висячими садами и Вавилонской башней, она же Этеменанки.

– Спасибо, Мистер География, – хмыкнул Марко.

– Совсем не плохо для того, кто думает, что теряет способность к запоминанию, – заметила Эли, и на ее лице появилась широкая улыбка.

Касс отрицательно помотал головой.

– Это было легко. Готов поспорить, ты тоже это знала.

Если бы мы не были в параллельном мире, я бы обязательно наделал миллион снимков. Кроме львов, мозаика изображала и других животных – по большей части быков, но было здесь и жуткое на вид создание, совершенно мне незнакомое. Длинная морда с двумя рогами, передние лапы как у льва, задние – когтистые, как у динозавра-хищника, и хвост со скорпионьим жалом. Я провел пальцами по изразцам и едва не порезался об острые края.

Дария нахмурилась.

– Это мушушу. Хороший для жителей Баб-Илума. Означает юность. Здоровье. И еще… – ее голос упал до почтительного шепота. – Мардука.

– Что такое «Мардук»? – спросил Марко.

– Не что, а кто, – ответила Эли. – Так звали вавилонского бога. – Она повернулась к Дарии. – Этот мушушу, он что-то вроде символа этого бога? Его представление?

Дария на секунду задумалась.

– Представление… одно означает другое. Да.

– Это настоящее животное? – спросил Касс.

– Да, – ответила Дария. – Было в клетке. В Ка-Дингир-ра. Но сбежало, когда рядом был Набу-наид. Мушушу укусил ногу. Бел-шар-уцур пытался помочь отцу, но мушушу ударил в лицо.

– Так это чудовище повредило ногу царя? – спросила Эли. – И оно же ранило Бел-шар-уцура, из-за чего его глаза стали так странно двигаться?

– А все потому, что его заперли в клетке, – сказал я. – Но почему они так обращались с мушушу? Если он символ их столь почитаемого бога…

– Царь Набу-наид не почитает Мардука, – ответила Дария. – Каждый год мы празднуем Акиту – в честь нового года. В честь Мардука. На этом празднике стражники бьют царя, пока он не падет.

– Это даже звучит смешно, – заметил Марко. – Без обид, Дарс, но это очень странный способ празднования.

– Это служит напоминанием царю, что он человек, – сказала Дария. – Он не бог. Люди любят своего царя еще больше после такого. Но когда Набу-наид стал царем, он не пришел на Акиту. Это разозлило Мардука.

Когда мы подошли к воротам, из двух башенок наверху двое стражников низко поклонились Бел-шар-уцуру.

Трубачи уже шагнули в проем, но Бел-шар-уцур отдал короткий приказ. Мужчины кивнули и, резко развернувшись, вскоре исчезли из виду. Царевич скорым шагом направился через ворота, мы поспешили следом и оказались на новой закрытой стенами с обеих сторон дороге, выложенной изразцами. Она привела нас в другую часть внешнего города, здесь застройка была не столь плотной, скорее это напоминало горстку домов, разбросанных по полям, и так до самой внешней стены, виднеющейся вдали.

Справа от нас простиралось небольшое поле, а за ним виднелся храм, такой же полуразрушенный и заброшенный, как дворец Навуходоносора. У основания стены совершала поклонения группа вардумов. Завидев их, Бел-шар-уцур со всех ног ринулся в их сторону.

Тут же Дария издала пронзительный звук из четырех нот. Услышав его, вардумы вскочили на ноги и бросились врассыпную. На покореженных подоконниках остались стоять яркие цветы в горшках и чаши с едой, и Бел-шар-уцур поспешно сбросил их на землю.

– Ого, – выдохнул Марко. – Он прогнал трубачей, чтобы подобраться втихую к этим ребятам? Что они ему сделали?

Дария от всего увиденного задрожала.

– Это место называется Эсагила. Храм. Царь Набу-Кудурри-Уцур строить Эсагила в честь Мардука. Но Набу-наид… – она осеклась.

Меж тем люди собирались в толпу, они шептались и выглядели обескураженными и рассерженными поступком Бел-шар-уцура. Откуда-то из центра скопления в воздух взмыл большой глиняный горшок, нацеленный прямо в голову царевича.

– Эй, Быстроглазый – пригнись! – крикнул Марко.

Бел-шар-уцур резко развернулся. Горшок летел ему прямо в лицо. Мои рефлексы сработали раньше мозга, и я прыгнул к нему. Но Марко уже встал на пути снаряда и отбил его в сторону.

Они оба повалились на землю. Когда царевич сел, его глаза впервые замерли. Его слуги-вардумы столпились вокруг него, образовав защитный круг, лицом к толпе, готовые отразить любую новую угрозу.

Но все собравшиеся смотрели на Марко, и на их лицах явно читался благоговейный ужас.