Семь Чудес Рая

Добравшись до терра инкогнита, отшельник, оценив состояние недвижимого имущества как весьма ветхое, решил незамедлительно занять его ввиду долгого неиспользования. Частокол из сосняка, перекрытый крупными ветвями берез с настилом из еловых лап, по всей видимости, служил перевалочным пунктом для самых отчаянных и упертых охотников на медведя или кабана, но болото, отвоевавшее со временем новые территории у леса, когда-то сомкнуло кольцо мутной водицы вокруг этого места, и оно перестало интересовать своих посетителей.

Прибираясь во вновь обретшем жильца помещении, отшельник случайно обнаружил в полу заваленный листьями и ветками схрон. Радостное возбуждение кладоискателя, лихорадочно раскидывающего мешающие препятствия перед вожделенным Эдьдорадо, сменилось внезапным испугом. Последняя ветка, прикрывающая схрон, отлетела в сторону, и отшельник, охнув, отпрянул вслед за ней – из ямы на него смотрела оскалившаяся волчья морда. Секунда сменила секунду, волк не двигался. Чучело – догадался «кладоискатель» и несмело вытащил на свет божий освежеванное и набитое мхом тело мужской особи среднего размера. Кроме этого артефакта в яме не было ничего.

Разочарованный и рассерженный неудачей, отшельник собрался было предать серого истукана мутным водам болота, но вдруг опомнился: «С Богом мне разговаривать не о чем, самому с собой – глупо, а чучело в роли собеседника – в самый раз». Он приткнул соседа в красный угол и удовлетворенно заметил:

– Ну как тебе?

– Все лучше, чем в яме, – ответил… конечно же, не волк, не умевший этого и при жизни, что уж говорить о посмертном пребывании в форме чучела, а сам отшельник.

Вышло это непроизвольно, но вполне в духе одинокого человека, самостоятельно, по доброй воле лишившего себя общества других людей. На всякий случай, удивленный и слегка испуганный, обитатель охотничьего домика отвернулся от волка и произнес:

– И долго ты коротал время в этой дыре?

– Пять лет без малого, – выдал совершенно самостоятельно рот отшельника ответ.

По спине пробежал холодок, человек в панике выскочил наружу и выдохнул: – Это я сам с собой?

Ответа не последовало, значит, все-таки с чучелом – решил отшельник, серьезно подумывая оставить дурное место и снова погрузить ноги пусть и в мокрый вязкий ковер болота, но подальше от странностей происходящего.

– От себя не убежишь, – послышалось (конечно, послышалось) будто бы из хижины.

Отшельник, ругая себя за малодушие, вернулся внутрь – чучело, слава Богу, находилось на прежнем месте, в неизменной позе с устрашающим оскалом. В полумраке помещения, имеющего ничтожную связь с внешним миром через единственную дыру в стене, затянутую рыбьем пузырем, которую и назвать-то окном не поворачивался язык, остекленевшие волчьи глаза чудились вполне живыми и подвижными.

– От себя не уйду, но от людей точно и попробую от Бога, – сердито буркнул отшельник, усаживаясь рядом с чучелом на устланный листьями пол.

– Наивностью славен род человеков, – прозвучал ответ и чучело «подмигнуло» собеседнику.

«Схожу с ума, – подумал отшельник и удивился сам себе: – Так быстро?»

– Тебе повезло: многие сходят с ума и не догадываются об этом, – усмехнулся то ли волк в человеке, то ли человек в волке.

У отшельника кружилась голова, частокол стен покачивался, словно на волнах, а волчий оскал перемещался из угла в угол, сверкая глазищами, которые множились, как звезды в небе.

– С кем я говорю? – застонал он, обхватив голову руками.

– С чучелом, – прогромыхал эхом ответ, пытаясь выскочить через скрипящую дверь на улицу.

– Как это возможно? – уже хрипел отшельник.

– Любой отказавшийся от Бога вынужден общаться с чучелом, – вращение волчьей пасти остановилось, мириады звезд свернулись в две точки прищуренных глаз.

– С чучелом Бога? – отшельник, как завороженный, не отрываясь смотрел на волка.

– Нет, Бог есть жизнь, с собственным чучелом, – оба волчьих глаза моргнули, и человек упал навзничь без чувств.

Чучело

Жизнь волка коротка: от кутенка, увидевшего мир божий из-под коряги сваленного молнией дуба, до пучка дроби, что прошила задницу и срезала хвост, прошло всего три зимы. «Веселенькое дело, – думал молодой хищник, болтаясь вниз головой на поясе у охотника, – не успел нагуляться, мир не повидал, с волчицей на луну не выл и все, труп хладный и бессмысленный». Но, к его величайшему изумлению, мыслительный процесс и тесно связанный с ним внутренний диалог не прекратились. Волк не без интереса наблюдал, как человек, водрузив его на стол и не моргнув глазом, вонзил нож в брюхо и, вспоров его, деловито начал вынимать внутренности, которые тут же бросал своей собаке (дальний родственник с удовольствием воспользовался предложением), а затем… впрочем, опустим подробности процедуры мумифицирования. Знатокам анатомии и так все известно, остальным же не будем портить настроения, скажем только, что в конечном итоге вышло чучело молодого волка, набитое мхом и облагороженное действующим сознанием.