Семь чудес света. Библейская Русь. Календарь и Пасха. Рождество Христа и Никейский Собор. Пророчество Даниила. Подземная Москва XVI века – прообраз знаменитого «античного» Лабиринта.

Грамота – на двух листах. На первом листе, в первой строке сразу обращает на себя внимание единственное во всей грамоте стертое слово. Оно идет за титулом Великий и является последним словом в первой строке грамоты (сфотографировать грамоту нам не разрешили). На вопрос: какое слово стерто? – научный консультант выставки ответил: КНЯЗЬ. Якобы здесь стояло ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ. Однако вытертое слово явно более короткое. Слово «Князь» вылезло бы за четкую вертикальную черту, образованную последними буквами строк. Остается загадкой, какое слово стерли. Может быть, ХАН?

Возможно, Иван Васильевич был назван здесь ВЕЛИКИМ ХАНОМ. Но, начиная с XVII века, слово Хан, применительно к русским царям, стало «невозможным». И его воровато подтерли. А остальные слова грамоты не тронули.

Далее, в последних строках грамоты написано: «…писал мой дьяк Федор Курицын» в таком-то году. То есть обозначение года стоит сразу после фамилии Курицына. И тут мы вспоминаем, что на так называемых «монгольских ярлыках», – впрочем, немногочисленных, см. «Новая хронология Руси», гл. 3:9, – в их конце все время появляется одна и та же загадочная надпись: «написано в курицын год» (такой-то), или «в году курицы». Историки строят глубокомысленные гипотезы на сей счет. Говорят так: великие монгольские ханы были приверженцами восточного календаря, где годы назывались по именам животных. Годы львов, буйволов, куриц и т. п. Может быть. Но в таком случае в «монгольских ярлыках» должны были бы появляться самые разные «животные годы». Скажем, «писано в году собаки» или «писано в году обезьяны». Но нет! Во всех известных нам случаях почему-то стоит один и тот же «курицын год». Что за странная закономерность? Неужели монгольские ханы писали свои указы и документы лишь в «куриные года»? А в «годы зайцев» отдыхали?

Наша мысль предельно проста. Никаких «курицыных лет» по якобы восточному календарю тут не было. Был известный русский дьяк Федор Курицын. Он писал важные ханско-царские указы. Поэтому многие документы той эпохи кончались одной и той же стандартной фразой: «писал Курицын в год такой-то». Потом фальсификаторы или романовские историки решили «обнаружить монгольские указы». Для начала взяли подлинные русские ханские документы. Понятное дело, сразу же выбросили из них указание на настоящие годы. Оставшееся стало звучать так: «писано курицын (в) год». Потом «перевели» на «монгольский язык». Вышло что-то вроде «писано в курицыном году». Так и застыло надолго. В результате появились «курицыны годы». Над которыми упорно ломают головы новые поколения историков. Пишут статьи.

19. «Древне» – греческие Парис и Елена и русские Борис и Глеб

Опишем одно наблюдение об иконах с изображениями русских святых Бориса и Глеба. Интересно и неожиданно, что на многих старых иконах с Борисом и Глебом, которые нам удалось посмотреть, Глеб изображен ЖЕНЩИНОЙ. Таковы, например, четыре иконы, выставленные в 1997 году в зале древнерусского искусства в Третьяковской галерее. Некоторые из русских икон «Борис и Глеб» приведены на рис. 1.39, рис. 1.40. Тут Глеб (справа) изображен явно женщиной, причем смотрит на Бориса. Что было бы естественно для старых изображений супругов: жена смотрит на мужа.

На рис. 1.41 представлена еще одна икона «Борис и Глеб», относимая сегодня к XIV веку. Здесь Глеб (справа) тоже изображен похожим на женщину. Явно женское лицо, длинные волосы, покрывающие плечи.

Что за этим скрывается? Может быть, Борис и Глеб на иконах – это, на самом деле, Парис и Елена? Борис – это Парис, а Глеб – это Елена = Гелена, Helena? Тогда иконы «Бориса и Глеба» отражают какую-то русскую версию троянского = татарского = ТРК = франкского рассказа о Парисе и Елене. Известного эпизода из «античной» Троянской войны. Интересно разобраться в этом.

Рис. 1.39. Русская икона «Борис и Глеб на конях». Вторая половина XIV века. Глеб – справа – изображен женщиной. Причем она смотрит на Бориса. На старых иконах жена изображалась смотрящей на мужа. Взято из [308], Церковно-исторический ряд, икона 46.