Семь диадем Власти(СИ)

      Но у него ничего не получится без поддержки единственного, горячо любимого сына! Ты должен лишь слегка подтолкнуть его к этому решению... Наставить на правильный путь, потому что раскаяние и смерть - единственно верные источники достижения Истины. И королевство продолжит жить долго и счастливо, но уже под началом Дьявола, а моей правой рукой станешь ты, ибо ты единственный из всех живущих на этой земле, кто достоин разделить со мной Власть! Не твой жалкий отец, не твои высоколживые предки, а только ты один! Ты уже доказал свое Право, преодолев все круги испытаний, что были ниспосланы мной, дабы проверить тебя на выдержку! Соглашайся, и мы станем править Вечно, и отныне никто и ничто не посмеет помешать нам!"

      Королевич хранил молчание. Дракон в любопытстве склонил головы, искоса вглядываясь в его лицо, отчего диадемы на макушках слегка покачнулись, съехав почти на самый лоб.

      "Этого не будет, - наконец произнес юноша после долгих минут тишины. - Отречения, - добавил он, смело уставившись в холодные глаза Дракона. - Ты лжешь! Всевышний никогда не покинет нас! Даже во времена печали и скорби, когда у нас не оставалось ничего, кроме надежды, мы верили! Верили и любили! И любовь наша сияла подлинным светом, и Он чувствовал этот свет! Как бы ни были ужасны совершаемые нами ошибки, их всегда можно искупить не насилием и принуждением, а верой и покаянием! Ты не смог покорить нас однажды не только потому, что сильна была вера лишь одного человека - моего отца - а потому что вера живет в сердцах моего народа! И пока она живет в нас, будем жить и мы, и твои козни закончатся поражением! Этот мир не будет принадлежать тебе! Об этом говорил старый Страж, которого я повстречал у ворот Священного Сада! Он сказал: любите, верьте и надейтесь, и Всевышний смилостивится над вами в тяжкую пору невзгод! Я верю в его слова так же, как и верю в то, что до скончания века Зло вновь окажется низвергнутым в Преисподнюю, и мир заживет как при моем великом предке - долго и счастливо под дланью Божественного Провидения, а не под грязной, уродливой пятой Князя Тьмы!"

      Внезапно Дракон что есть силы взмахнул крыльями и, оторвавшись от крыши, взвился в воздух, огласив окрестности пронзительным кличем. Тут же, как по команде, серое беспросветное небо окутала кроваво-красная пелена, и туман молниеносно развеялся, обнажив поистине страшную картину.

      Груда бесформенных тел, испещренная шрамами, появилась словно из ниоткуда и заполонила собою трясину вокруг королевича, а смрадная топь в мгновение ока обернулась испепеляющей лавой. Воздух раскалился настолько, что стало невыносимо трудно дышать, и даже липкий пот выступил на теле королевича, сковав его чувством страха. А на коленях перед ним униженно ползали людские отродья, чья плата за грехи давно минувших дней оставалась неимоверно высока и безжалостна. Королевич с ужасом взирал на этих грязных, бесчувственных, обезумевших от боли существ, пресмыкающихся под кровавым небом, и в сердце его царила гремучая помесь жалости и отвращения.

     Тем временем семиглавый Дракон, издав последний воинственный клич, спикировал вниз и приземлился напротив юноши, отчего земля содрогнулась, а королевич, потеряв равновесие, повалился навзничь. Чудовище разверзло все свои пасти, и наружу вырвалась сокрушительная стена пламени, отгородившая их обоих от жалкого сборища падших.