Семь дней

Бенни заметил, какое у нее усталое, одутловатое лицо. Лоб в испарине… Он прекрасно понимал, как ей сейчас трудно. И невольно вспомнил похожую на Алексу красавицу, безупречную и безмятежную Аннемари ван Эден. Сердце у него сжалось от нежности к Алексе.

– Я очень горжусь тобой, – сказал он, входя и закрывая за собой дверь.

Она ссутулила плечи, как будто у нее больше не осталось сил, и горько заплакала. Бенни крепко обнял ее. Она прижалась к нему.

Они долго стояли так, пока она не успокоилась.

Он старался ни в чем не обмануть ее ожиданий. Поедая пиццу и запивая ее апельсиновым соком, он рассказывал, как у него прошел день.

Алекса смеялась, слушая про Скелета Бошиго и чудака Лена де Бера. Когда Бенни описывал поместье Генри ван Эдена, она едва заметно улыбнулась и качнула головой. Потом он перешел к рассказу об Эгане Рохе, и она стала слушать внимательнее, часто кивая.

Когда он покончил с ужином, Алекса отнесла в раковину его тарелку и вилку и снова села. Они оба закурили.

– Я все время думаю, – призналась Алекса. – Правда, не знаю, какой тебе толк от моих мыслей.

– Мне все пригодится, – ответил Бенни, растроганный ее желанием помочь.

– Помнишь, я тебе говорила про Симоне, которая обожала фотографироваться? По-моему, в последние годы таких, как она, стало больше. Особенно среди исполнителей на африкаанс. Интересное явление! И вот еще что странно – большинство из них женщины. Так вот, Бенни, по-моему, они похожи… на мотыльков, которые вьются вокруг яркой лампы – славы. Их тянет на сцену вовсе не потому, что они так любят петь. Им больше всего на свете хочется очутиться в центре внимания. Стать знаменитыми. Вот и все.

Она говорила очень серьезно; Бенни сразу понял, что она много размышляла. Ей как будто не терпелось искупить свою вину перед ним, попросить прощения… Сегодня мысли о славе помогли ей не сорваться, продержаться целый день.

Ему захотелось обнять ее и приласкать.

– Женщины, по-моему, не так жаждут богатства, – продолжала Алекса. – У мужчин все по-другому… они стремятся к власти, хотят много денег… И секса. А женщины хотят… просто прославиться. Выделиться из толпы. Я долго старалась понять ход их мыслей. Связано ли такое явление с нашими корнями? Может быть, так ведем себя только мы, африканеры? Как нам обрести новое место в новой Южной Африке? Наши мужчины утратили власть, потеряли свой волнующий и яркий образ. Теперь к ним относятся в лучшем случае равнодушно, без различно. Все разговоры о новой нации, о великом целом. Может быть, стремясь к славе, к власти наши женщины инстинктивно пытаются как-то заполнить брешь… вакуум? Наверное, такое сейчас творится везде. Людей стало слишком много, больше нет отдельных ярких личностей, мы превратились… в информационные каналы?

Алекса вскинула на него глаза, сообразив, что далеко отклонилась от темы.

– Так вот, Бенни, девушки, о которых я говорю, так отчаянно жаждут славы! Они преодолевают бесконечные трудности, берут уроки пения и сценической речи, сидят на диетах… Их родители тратят тысячи на стилистов, фото графов, музыкантов и звукозаписывающие студии. Сколько я повидала совсем юных девочек, которые толпятся у две рей продюсеров с дисками в руках… Они бесстыдно предлагают себя. Ни о каких чувствах, ни о каком постоянстве речи нет, они как бабочки, которые перепархивают с цвет ка на цветок в поисках более сладкого нектара. Им хочется осуществить свою мечту. Стать знаменитыми. Все они страдают нарциссизмом, страшные эгоистки, завистливы, ревнивы. Тратят бешеные деньги на уход за волосами, часами смотрятся в зеркало, заказывают новые рекламные снимки. Носят платья в обтяжку, с низким вырезом. Вся их внешность как будто кричит: «Посмотрите на меня, по смотрите на меня, пожалуйста, заметьте меня!» Я вот что хочу сказать: возможно, Ханнеке Слут тоже хотела прославиться и обладала таким же характером. Только она хотела выделиться в своей области, в сфере юриспруденции.

Гриссел вспомнил все, что он слышал о Ханнеке Слут.

– Она намекала матери, что у программы РЭВЧ большое будущее и можно неплохо заработать, – задумчиво сказал он. – Кажется, ей хотелось начать собственное дело. Она даже намекнула организатору… специалисту по сделкам… что хочет получить его место.

– То же самое сильное желание, – сказала Алекса.

– Восемь лет назад у нее был роман с начальником… Женатым пятидесятилетним мужчиной.

– Может быть, она рассчитывала, что он поможет ей продвинуться по служебной лестнице. Кстати, не потому ли она бросила своего приятеля? Решила, что он для нее бесполезен…

– Вполне возможно, – согласился Гриссел.

Алекса насмешливо улыбнулась:

– Неужели тебе нужна помощь доморощенного сыщика вроде меня?

– Мне нужна помощь человека, который понимает женщин вроде Ханнеке Слут.

– Так тебе интересно узнать, что я обо всем думаю?

– Да, очень.

– Она испытывала такое же желание, как и те девушки-певички… Кому ее желание больше всего угрожало?

Гриссел задумался. Хороший вопрос!

– Точно не ван Эдену. Он очень богат… Может быть, Эгану Роху? Думаешь, он еще питал надежды?