Семь дней до Мегиддо

Милана с Василием Семёновичем и дедом Борей сидели на скамейке за пару домов от клиники. Хорошо, что погода была хорошая, под дождём они смотрелись бы нелепо. А так — присела семья передохнуть. Дедушка, отец и молодая девушка.

— Надеюсь, ты прав, — поприветствовал Виталия Антоновича деда Боря. — Пока мы шли, я насчитал столько посольств, консульств и контор силовиков…

— Уверен, — сказал старший.

— А то ворвёмся в клинику, где министерские жёны делают себе лифтинг и наращивают сиськи… — деда Боря вздохнул. — Уж лучше монстр.

— Будет, — сказал Виталий Антонович. — Ну что… готовы?

— Сядьте, надо посидеть перед… — Василий запнулся. — А, неважно! Надо посидеть.

Мы тесным рядком сели на скамейку. Только Виталий Антонович остался стоять. Прошёл перед нами, как перед строем. И сказал:

— Итак. Милана… ты остаёшься здесь. Если услышишь перестрелку или подъедет полиция — встаёшь и тихонько уходишь. Жди нас у Максима. Ключ есть?

Она кивнула. Ключ я ей дал в первый же день.

— Леночка, Борис. Вы идёте первыми. Ваша задача — чтобы открыли дверь. Войти лучше тихо.

Это было разумно. Уж если кому и откроют, так это старику и пожилой женщине.

— Следом я, Макс, Юра. Василий, ты замыкаешь. Входи через минуту.

— Действуем по обстоятельствам, — сказал деда Боря.

— Верно. Если там будут люди… наверное, они будут… — Виталий Антонович поколебался. — То лучше нелетально.

— Как пойдёт, — сказала Елена просто. — Если там люди, то они во всём этом замешаны.

— По возможности, — повторил старший. — Тазеры у всех есть?

— У меня нет, — сказал я.

— Только пистолет?

— Да.

— В людей лучше не стреляй, — посоветовал Виталий.

На самом деле кроме пистолета у меня был ещё маленький термос с ампулой и разовый шприц. Я сомневался, что смогу сделать себе укол в вену, но уж в бедро или бицепс иглу воткну.

Но про этот козырь я говорить не стал.

Очень хотелось не доводить до него.

— Работаем, — сказал Виталий, и вдруг стал каким-то другим. Он и всегда был собранным, а сейчас словно в автомат превратился. — Елена, Боря…

Самые возрастные члены команды встали и пошли в сторону клиники.

— Одна минута, — сказал Виталий. — Макс! Точно не передумал?

Я покачал головой.

— Все в игре?

Никто не ответил. Виталий ждал, явно отсчитывая секунды. Потом кивнул:

— Идём!

Я повернулся к Милане. Поцеловал её. Встал и пошёл.

Мир словно расширился, звуки ушли куда-то вдаль. Нервы… Я шёл и мысленно звал Гнездо.

Просил помочь.

Дать силу.

Но похоже, что меня никто не слышал.

Клиника располагалась в современном здании, из той «точечной застройки», которой любили раньше уродовать центр Москвы. Ну, вы знаете: старое историческое здание внезапно приходит в полную негодность или неожиданно сгорает, а вместо него быстренько возводится «клубный жилой комплекс» с квартирами подороже, чем в центре Парижа. Этот оказался ещё не из самых огромных и уродливых — видимо, места не хватило развернуться. И дворик, огороженный решёткой, у него был небольшой (в моём доме, впрочем, двора вообще как такового нет).

Сама клиника помещалась в маленькой пристройке, имела отдельный вход из переулка, и это было очень хорошо.

А ещё лучше, что дверь оказалась приоткрыта. Значит, Елена с дедом Борей каким-то образом вошли.

На самом деле это меня смутило. Если там и впрямь логово, где превращают людей в монстров, то с чего бы они впустили посторонних?

Я шагнул на крыльцо и запустил руку под ветровку, к кобуре.

Мы гуськом втянулись в помещение — круглый зал со стойкой регистратуры, над ней — глянцевые подсвеченные фотоплакаты, изображающие красавиц с белозубыми улыбками и великолепными формами. Несколько дверей, одна открыта. На полу — мягкое светлое ковровое покрытие.

На ковре неподвижно лежали девушка в голубом медицинском халате и охранник в серой форме. У девушки из спины торчали тонкие проводки, ноги её подрагивали. Охранник лежал навзничь, у него проводки тянулись из живота. Пол был усыпан крошечным красным и жёлтым конфетти.

Ну прекрасно, ещё и тазеры применили! Причём двойного действия, «пул даун ган», иначе уже бы встали.

Деда Боря был занят тем, что стягивал руки и ноги охраннику пластиковыми хомутиками. Елена платком вытирала с лица кровь.

— Вас ударили? — спросил я.

— Краска. Чтобы впустили, — ответил мне Виталий, быстро проходя по приёмной и заглядывая в двери. Видимо, никого не обнаружив, проверял дальше.

Я понял, как старики вошли. Елена испачкала себе краской лицо. Деда Боря принялся звонить в дверь и кричать, что нужна помощь. «Жена упала» или что-то такое. Им открыли, в такой ситуации не впустить было бы очень странно.

А дальше — выстрелы из тазеров…

Лишь бы не ошиблись!

Юра поднял с пола женщину в халате, усадил на стул. Та молчала, руки и лицо у неё подрагивали. Обычная молодая женщина, довольно симпатичная, короткая стрижка, на шее крестик, на ногтях яркий маникюр…

— Не бойтесь, с вами ничего не сделают, — сказал Юра. Кинул сумку на пол, достал из неё помповик, выдвинул складной приклад. — Не кричите, не сопротивляйтесь, и всё будет хорошо. Где тварь?

— К-к-кто? — заикаясь, спросила она.