Семь дней до Мегиддо

— Излучение очень слабое, в широком спектре радиомагнитных волн. По нашим представлениям, влиять на людей не должно, однако… Сложное модулированное излучение, цикл восемь с небольшим часов. Лунное кольцо стало отражателем, понимаете? С нашей точки зрения это чрезмерно сложно, это полное безумие — раздробить Луну, чтобы потихоньку облучать Землю какими-то волнами. Но для Инсеков это как раз могло быть простым и надёжным решением.

Елена выключила плиту и стала разливать суп по тарелкам. Сказала:

— Всё, мальчики. Хватит разговоров. Сейчас надо поесть и отдохнуть.

— Вы о чём? — насторожился я.

— Ты же пошёл громить логово не потому, что тебя вчера утром напугали. И не из-за давних обид на пришельцев. А мы к тебе пришли не супчику поесть… Ты, я вижу, вполне устроен в этой жизни, Максим. Какие у тебя личные причины защищать это Гнездо?

— У него там девушка, — сказала Милана.

Я напрягся, ожидая расспросов, удивлённых или сочувственных взглядов. Но Елена только вздохнула:

— Как всё сложно-то в молодости… Итак, одна тварь осталась, и ты считаешь, что она пойдёт в Гнездо?

— Да.

— Твоя версия, что ей там нужно? — шумно хлебая куриный бульон, спросил деда Боря.

— Мне кажется, цель какой-то ребёнок. То есть, уже куколка. В Гнездо должны были привезти троих перед первым нападением. Но задержались.

— То есть некоторые дети Инсеков интересуют больше других, — сказала Елена. — У нас были такие подозрения.

Деда Боря вытер губы, отодвинул пустую тарелку. Ел он быстро, будто солдат, которому дали пару минут на обед.

— С одной стороны, непонятно, кому и помогать, — сказал он. — Что Инсеки на нас пасутся, что рептилоиды. Честно говоря, при прежних-то поинтереснее было…

— Все они чужие твари, — вздохнула Елена. — Тут хоть есть шанс мальчику помочь…

— Это верно, — деда Боря глянул на меня. — Опять же, хоть какой-то реальный движ. А то сидим в своём кругу, сопли жуём, одни и те же версии перебираем. Я сегодня наконец-то живым себя ощутил.

Он замолчал, видимо, подумав о Юрии. Потом спросил:

— Когда ты собирался идти в Гнездо?

— Через пару часов, как начнёт темнеть. Я ведь даже не знаю, впустят ли меня! Мы не очень хорошо расстались…

— А потом ты дал волю гормонам, — безжалостно сказал деда Боря и кивнул: — Ладно. Если не против, я подремлю на диванчике. У тебя же найдётся диванчик? И хорошо бы зайти в Комок, купить таких патронов, как у тебя. Я бы вообще зарядил магазин вперемешку.

— Поспи, — согласилась Елена. — А я с молодёжью побуду. Почистим стволы, обсудим тактику.

— Нас могут не впустить! — повторил я.

— Впустят, — мрачно ответила Елена.

Я понял, что спорить с ней ещё безнадёжнее, чем с бабушкой, решившей накормить внука пирожками.

К вечеру небо плотно затянуло тучами.

Дождя ещё не было, но по радио МЧС обещало ливень, ветер, гром и молнии, рекомендуя всем оставаться дома и закрыть окна.

Мне это показалось очень символичным и подходящим моменту. Я даже сказал об этом, но Елена лишь спросила, найдётся ли у меня лишний зонтик, а деда Боря принялся вслух размышлять, работает ли невидимость монстра под дождём, или же он будет выглядеть как человек-невидимка в классической книжке — пустотелым водяным пузырём.

У этого поколения, любящего повторять «мы выжили в девяностые», никакой романтики!

Я подумал, не зайти ли к родителям, но решил, что это лишнее. По моему лицу много чего можно будет прочитать.

Милана пошла с нами.

Нет, я спорил, конечно! По целому ряду причин мне не хотелось идти вместе. Но она стояла на своём, ни меня, ни деда Борю не слушала, ну а Елена пожала плечами и сказала: «Девочка имеет право».

Так что мы пошли вчетвером.

На улицах парило, людей стало ощутимо меньше. В такую погоду можно и не слушать прогнозы, достаточно голову поднять к небу. Мы быстрым шагом шли к Комку, я мысленно представлял разговор с Дариной, остальные тоже думали о чём-то своём.

И в скверике рядом с Комком навстречу мне семенящим бегом выкатился бомж-собирашка. Тот самый, которому я почти неделю назад помог найти кристаллики.

В этот раз бомж выглядел куда приличнее. На носу сидели простые, но новенькие и целые зеркалки, и вместо многослойного тряпья, делающего его похожим на ухудшенную версию Продавца, он был одет в заношенную кожаную куртку с косой молнией.

В общем, если причесать и чуть подстричь грязные космы, бомжа можно было выпускать на сцену в рок-группе.

— Дни свои влачить без друга — наигоршая из бед! Жалости душа достойна, у которой друга нет! — восторженно воскликнул бомж.

Блин. Запомнил…

Милана глянула на меня с удивлением, а вот деда Боря, похоже, развеселился. И не менее эмоционально произнёс:

— Потворствуй преданным друзьям, их за поступки не гони. Как напоит тебя сосуд, тобой разбитый в черепки?

Бомж замер, всплеснул руками. Сказал:

— Узнаёшь алмаз по блеску, узнаёшь по пенью птицу, но поймёшь ли человека по одежде и словам? Можно снять халат богатый, могут речи измениться, человека ты узнаешь по возвышенным друзьям!

Деда Боря на миг задумался. Покачал головой:

— Простите, не настолько знаю творения Ильяса ибн Юсуфа…