Семь дней до сакуры

Когда перестройка началась, возник свободный рынок. Это значит, все со всеми торговали. И наши тоже пытались аспирин и ампициллин выменивать на гравюры Харунoбу и раннего Хокусaя. В Древней Японии же аспирина нет, а гравюр кучи. Ну, не кучи, но много. Но ничего не вышло. Никакие предметы японские у нас не задерживались, а улетали за стенку или раз-воплощались, прямо как назгулы у Толкина. Особенно сакe – японская водка – красиво испарялась с шипением и свистом, на что наши мужики очень обижались. Местные мальчишки-девчонки заметили интересную закономерность. Ценные вещи – нэцке, гравюры, кимоно, расписные зонтики из рисовой бумаги и прочие сувениры – истаивали мимолётным дымком в духе укиё-э. А какой-нибудь драный шнурок, которым японский крестьянин обувку подвязывал, или пуговица от Васькиных школьных брюк оставались на другой стороне невредимыми. Ксюхина мама с детства бережно хранила кокэси – деревянную японскую куколку, её подарила девочка Мияко из ближнего японского домика. Мама ей в ответ подарила пластмассового пупса, так тому тоже ничего не сделалось – Мияко ей потом показывала, как она белобрысого курносого расейского пупса в самодельное кимоно обрядила. Кокэси – смешная куколка и даже вроде некрасивая: круглая деревянная головка с нарисованными чёрными короткими волосами и узкими глазами-чёрточками, а вместо всего остального – палочка. А возьмёшь в руки – и поневоле улыбаешься, и теплом от куколки так и веет. Барби так не умеют, куда им.

На эту куколку местный краеведческий музей облизывался – продайте да продайте, ей же 250 лет. Мы в раздел «Народное творчество Уральского региона» поместим. Мама куколку спрятала в диван и наврала, что её привёз из современной Японии знакомый спортсмен, когда был там на Олимпиаде. Отстали. Мама хорошо натренировалась врать, она на работе своим пациентам говорила, что они выздоровеют и будут жить долго и счастливо. Мама в онкологическом диспансере работала. Она так убедительно врала, что многие верили и выздоравливали. И вправду жили долго и счастливо. Но это к Японии не относится.

За все эти годы Екатеринбург со своей Японией сроднился. Один мэр присвоил ей название «Японский район города Екатеринбурга» и даже каждый год выбивал из госбюджета деньги на ремонт японских дорог. Непонятно, как он их на расстоянии ремонтировал. А когда в нашей Японии случилось землетрясение, так он много денег добыл у начальства на восстановление жилого фонда вверенного ему Японского района, пострадавшего от землетрясения. Наши тогда очень рвались помогать и спасать, и детишек к себе звали, и еду носили. Но японцы вылезли из-под сложившихся, как зонтики, бумажных домиков и махали нашим руками: мол, ничего, дело привычное, сейчас быстренько всё восстановим. Правда, быстро восстановили, снова поставили деревянные рамки, натянули на них бумагу, фонарики развесили – красота!

Следующий мэр отремонтировал дома на улицах, пограничных с Японией, и даже засыпал ямы на дорогах около неё. А то перед заграницей стыдно, путь даже древней.

За это горожане были Японии очень благодарны и полюбили её ещё больше.

И туристы в Юго-Западный район потянулись. Раньше в наш город не так уж много туристов приезжало, а главный хит был грустный – церковь на месте дома, где царя убили. Ксюха считала, что нечестно убили, но это опять же к Японии не относится. А теперь народ со всей России и из-за границы ломанулся смотреть на место, где два измерения сходятся. Городские власти подсуетились правильно: в месте, где самый красивый вид на Японию, поставили тoрии – красные ворота-арку, такие делали в японских синтоистских святилищах. Сверху, как положено, толстую верёвку повесили. Потому что верёвка из рисовой соломы – симэнaва – не пускает злых кaми, ну, духов или богов, что ли. Правда, во всём Екатеринбурге верёвки из рисовой соломы не нашли, так повесили списанный канат из спортзала школы номер 85, благо та расположена неподалёку и на перевозку тратиться не надо. Канат уже разлохмаченный был, страшненький, и вполне вероятно, что злые ками его напугаются. Очень стильно получилось.

И вот к этим красным воротам с утра до вечера подъезжали туристические автобусы, и гиды на всех языках говорили любознательным туристам: «Вот вам Япония! Вон там, в воротах. Нет, проходить нельзя по технике безопасности. Штраф 1000 евро. Почему евро, а не рублей? Ну мы же европейская держава. А почему не иены? Потому что иены с вас с той стороны возьмут, если в ворота пройдёте». Видно сквозь тории было плоховато, но туристы всё равно радовались. Ещё больше радовались местные жители: они лепили из манной каши рисовые колобки-мoти, делали бумажных журавликов и змеев, вырезали японские нэцке из родного берёзового капа и вынутых из борща коровьих косточек и продавали всё это туристам за бешеные деньги – якобы «оттуда» сувенирчики, им 250 лет. Народ Юго-Западного района богател и проникался тёплым чувством к Японии.