Семь дней из жизни господина Н (СИ)

- Мужчины, мне тоже очень стыдно за свое невежество, - вклинилась в их перепалку внимательно слушавшая Ирина, - но скажите, что они говорили об английском языке?

- Набоков, написавший "Лолиту" по-английски, при ее переводе на русский язык сетовал, что ему не хватает соответствующих русских слов, - взялся пояснить Карцев. - То есть русский словарь беднее английского, если не считать огромного количества анахронизмов. Гейне же писал, что англичане берут в рот дюжину односложных слов, жуют их, глотают и выплевывают - и все это называется английским языком.

- Спасибо, Сергей Андреевич. Не скажете еще: чем так хороша эта "Лолита"? Признаться, мне было очень неловко ее читать...

- Да, книга на многих произвела шокирующее впечатление, поскольку автор глубоко проник в сокровенные чувства человека, а они, зачастую, постыдны. Но в ней еще поражает литературное мастерство, запредельное владение словом, какого, пожалуй, не было и у самых признанных литературных титанов.

- Между прочим, Сергей, - взял слово Гнедич, - почитаемый тобой Набоков считал социализм благоглупостью, не веря в правоту какого-либо большинства и осмеивая идеал всеобщей полусытости и полуграмотности.

- Думаю, что точно также ему претило общество сытых буржуа, всего лишь терпящее творческих людей. А что касается правоты, то правы всегда одиночки, вроде бы противостоящие большинству, но действующие на его благо - что спустя время большинством осознается. Вот такой парадокс, совершенно по Гегелю. Надеюсь, его-то ты уважаешь?

- Уважаю, тем более что коммунистом он не был.

- Тогда в его честь стоит выпить. Чин-чин?

- Чин-чин.

- Кстати, вспомнил связанный с его именем анекдот времен моего студенчества. Не вполне приличный.

- Так ведь других ты и не запоминаешь. Ладно, Ириша - своя девушка, рассказывай.

- Ну, поженились Ваня с Маней, и жизнь у них пошла размеренная. Приходит Ваня с работы и говорит: - Мань, каши.

Поест, потянется: - Ложись.

Так каждый вечер. Она ему как-то и говорит: - Вань, что у тебя одно и то же: каша да ложись. Хоть бы поговорил со мной о чем-нибудь...

На другой день Ваня пришел домой поздно и какой-то задумчивый. Сказал: - Мань, каши.

Поел все с тем же задумчивым выражением лица и спросил: - Мань, ты Гегеля читала?

- Не-ет, - оторопела Маня.

- Ну, - сказал Ваня, - тогда ложись!

- Так вот, - продолжил Сергей Андреич, переждав вежливые улыбки хозяев, - в те времена мы так к студенткам прикалывались: - Ты Гегеля читала? Не-ет, - был обычный ответ, и мы дружно хохотали.

- А разве студентки этого анекдота не знали? - спросила Ирина.

- Что ты! Тогда не было в обычае рассказывать что-то неприличное приличным девушкам. Хотя между парнями мы не стеснялись. И мат уже распространился, особенно в общагах. Мы в своей группе даже как-то провели дискуссию, имеет ли он право на существование...

- И к чему же вы пришли? - хохотнул Гнедич.

- Признали, что в некоторых ситуациях матерные слова более кстати, чем другие. А емкость и выразительность их для русского уха вообще вне всякой конкуренции. В качестве иллюстрации можно привести еще анекдот, но он уж совсем грубый...

- Начал, так рассказывай.

- Приехал в гости к Брежневу Никсон. Уже в конце визита, на прощальном ужине, они хорошо поддали и заспорили на тему: чей язык больше насыщен неприличными выражениями? Спросили помощников, те оперативно посчитали и выдали: у американцев. Брежнев опешил, но находчиво возразил: - Зато наши матерные выражения универсальны и, зная их, другими словами можно почти не пользоваться. Никсон недоверчиво покрутил головой, на этом их спор затух.

Наутро Брежнев провожал Никсона в Киев. Вот стоят они на перроне, жмут руки и вдруг с соседнего пути, где что-то грузили, донеслось: - На фига вы фигову фигню нафигачили, расфигачивайте на фиг!

Брежнев расхохотался и через переводчика пояснил Никсону, что эта длинная связная фраза состоит из вариаций единственного матерного слова. Что тому оставалось? Лишь признать себя побежденным.

- С фигой анекдот что-то не звучит, заменил бы лучше на фуевину.

- Ну, это уж совсем прозрачно, с нами ведь дама.

- Даме это по барабану.

- Ничего подобного, - возмутилась Ирина. - Сергей Андреевич прав, не стоит совсем выходить за рамки приличий. И еще: ты мог бы иногда тоже дарить мне цветы.

- И плевать на семейный бюджет? Впрочем, это вообще не мой стиль.

- Увы, Ирочка, это так, - решил вмешаться Карцев. - Подтверждаю как давний приятель твоего повелителя. Тут уж одно из двух: либо разные фигли-мигли с подношением цветочков и целованием ручек, а в придачу несостоятельность в общем плане и в некоторых особо взыскуемых женщинами частностях; либо жизнь без особых затей, но в надежных мужских руках.

- Ох, Сергей Андреевич, это Вы на ходу придумали. Наверняка, возможны варианты. Да вот хоть и Ваш пример: разве Вы несостоятельны при своей галантности? Только не говорите мне, что у Вас что-то не получается с женщинами: Володя перечислял мне Ваши победы.