Семь дней из жизни господина Н (СИ)

- Что ты этих трепачей слушаешь! - вмешалась Лидия Николаевна, все еще пикантная дама, но достигшая переходного возраста и потому склонная к сводничеству. - Секс у них только на языке. Нет, чтобы подыскать себе приличную женщину (у нас столько одиноких в институте!) да жениться. Разменял уже шестой десяток, плешь на полголовы, а все приключенья с девочками ему подавай, - адресовалась она уже только к Сергею Андреевичу, впадая по обыкновению в противоречье с первым своим обвинением.

- Ох, Лидия Николаевна! - проникновенно начал Н. - Смерти вы моей преждевременной хотите. Только я от семейного гнета плечи расправил, полной грудью задышал, вам стал больше внимания уделять - вы опять меня в ярмо толкаете. Не спорю, плюсы в семейной жизни есть, особенно вначале: уход, внимание, даже обожание, частые постельные радости.... Вот только минусов, пожалуй, больше: те же уход, внимание и обожание требуются и с моей стороны, но в удвоенном количестве. Да еще равнение на другие семейные пары, то есть бесконечное благоустройство жилища, обзаведение дачным участком и, соответственно, всем букетом строительных и земледельческих обязанностей.... А там позарез понадобится погреб или подвал для хранения овощей, машина для поездок на дачу, гараж для машины т.д. и т.п. Кабы эти хлопоты и суета были мне в радость (как некоторым мужикам), тогда, конечно, стоило бы жениться. Но я это уже попробовал и было мне лишь тягостно и скучно.... Кстати, вспомнил анекдот на эту тему!

- Без картинок? - заподозревала Лидия Николаевна.

- Без, без. У дверей в рай скопилась очередь мужских душ. Апостол Петр задавал каждой один вопрос: "Был ли женат?" и при положительном ответе пропускал в рай. Очередной кандидат на вечное блаженство самоуверенно приблизился и ответил: "Даже дважды". "Ступай в ад, - ответил Петр. - Рай для страдальцев, а не для дураков".

- В дураках-то ты окажешься, Сергей Андреич, - с сердцем сказала Лидия Николаевна. - Ты к чаю что-нибудь принес?

..................................................................................................................

Шеф действительно после вчерашнего выглядел неважно, но бодрился.

- С тебя как с гуся вода, я смотрю, - удивился он. - Давай обсудим, кто что будет делать по заказу Бирмана.

- Ну, я по традиции возьму на себя подготовку основной графики, а ты подключишься на этапе составления текста к ней. Других, я думаю, задействуем лишь в компъютерном оформлении. Соответственно, дадим всем тысячи по две - и хорош.

- А как быть с Алексеем Дмитриевичем? Без его петрологических исследований мы с тобой имели бы бледный вид...

- Согласен. Тогда поделим основную сумму на троих. Но и его к составлению "Записки" подключим.

- Хорошо. Я тебя пока ни на что другое отвлекать не буду. Но не зарывайся, чем раньше все оформим, тем лучше. А то знаю я тебя...

- Ладно, ладно. Только я думаю, что стоило бы дополнительно составить модели основных золоторудных месторождений региона - в нашем ключе, конечно. Это будет наглядно и придаст вес "Записке".

- Пока согласен. Но сначала оформи основную графику. Останется время - сделаешь и модели. А нет, так извини.

- Кстати, звякни-ка Бирману: вдруг у него бывает алкогольная амнезия?

- Это мысль. Береженого бог бережет.

Беспокоились они напрасно. Бирман уже явился в офис и вчерашние договоренности любезно подтвердил, благословив их на немедленный труд во благо США, Канады и России, поскольку последняя с доходов фирмы "Barrek & K" уже получает налоги.

После чего в их кабинетике воцарилась рабочая тишина.

....................................................................................................................

После удачной бильярдной партии, в благодушном настроении господин Н. вошел в институтскую столовую, заставил поднос тарелками и двинулся в обеденный зал, ища глазами свободное место. Тут его ухватила за полу пиджака чья-то рука. Обернувшись, он увидел за угловым столиком радушно улыбающегося ученого секретаря института, Юрия Борисовича Писецкого, обедавшего, как ни странно, в одиночестве.

Ему, как многим в НИИ, было около шестидесяти и, как многие, он выглядел моложе. Улыбка почти не сходила с его лица - за исключением заседаний Ученого Совета и прочих официальных посиделок. Проведя детство и юность в одном из санаториев Крыма (где его мать была главврачом), он на всю жизнь избрал себе имидж фатоватого мужчины, одеваясь с элегантной небрежностью, двигаясь, изгибая талию, оснащая речь двусмысленностями и эротическими анекдотами. Для Н., появившегося в НИИ значительно позже Писецкого, оставалось загадкой, как это он при своих ухватках сумел занять должность ученого секретаря. Правда, его рвение перед начальством было заметно всякому, да и щеки на Ученом Совете Юрий Борисыч надувал на славу. И все же человеком он был, по общему мнению, безобидным и довольно занимательным.