Семь дней Мартина

– Хорошо, что кошек нет, списать не на кого, – пробормотал Мартин. Он достал из кармашка зеркальце, протер рукавом стекло и прошептал заветную фразу. – Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи!

Из зеркальца вырвался сноп света.

– Покажи того, кто за мной следит!

– Ты прекрасен, спо… – громким сладостно-бархатным голоском протянуло зеркальце, но почему-то не договорило, а запнулось на самом интересном месте, – Прости, чего ты спросил?

– А потише нельзя? – укоризненно спросил Мартин. – Сейчас последняя крыса в лесу решит, что я прилетел в лес полюбоваться своим неотразимым видом. Доказывай потом, что я не верблюд!

– Неотразимым видом у нас обладают исключительно вампиры, – зеркальце перешло на шепот. – Повтори, чего спросил, а то доотвечу на вопрос по умолчанию!

– Покажи того, кто за мной следит, – повторил Мартин. – А насчет собственной красоты я и так знаю, что «спору нет».

Зеркальце покрылось туманной дымкой и явило его взору притаившегося за деревом бородатого мужика с топором в руках, прислушивающегося к беседе.

– Не волк… – задумчиво пробормотал Мартин. – Разбойник? Покажи его компаньонов.

– Момент! – зеркальце помигало, показало пустые места в радиусе одного километра и прошептало, что мужик бродит по лесу сам по себе.

Это меняло дело.

Мартин выхватил меч, и ступа по его приказу устремилась вперед. Если мужик решил поживиться за его счет, то ему недолго осталось радоваться жизни.

«А если не решил? – промелькнула мысль. – Убить невиновного?»

Придется уточнить.

Мартин подлетел к мужику со спины, ткнул ему в спину мечом и гаркнул:

– Руки вверх!

Седых волос на голове и адреналина в крови у бедняги добавилось прямо на глазах. Он вздрогнул, шустро отскочил и метнул в Мартина остро отточенный топор. Мартин юркнул за дерево, и топор крепко вонзился в ствол.

– Сгинь, кикимора болотная! – дрожащим голосом прокричал мужик.

– Кто?! – вырвалось у изумленного Мартина. – Да я тебе за такие слова так сгину, что небо с овчинку покажется!

Ступа вылетела из-за укрытия. Бородатый незнакомец увидел, что перед ним далеко не кикимора, а вполне нормальный озверелый человек, и воскликнул:

– Парень, не дури! – фраза прозвучала на излишне высокой ноте. – Я думал, ты из лесной нежити!

– Потрясающие обознатушки! – мрачно протянул Мартин. – Теперь моя очередь ошибиться.

Он выдернул топор из дерева и швырнул его обратно во владельца. Тот отскочил, и топор вонзился в сухую ель в полуметре от него. Ель задрожала, облачком осыпались рыжие иголки. Мужик ахнул и спрятался за деревом.

– Я не хотел! – прокричал он, по достоинству оценив силу Мартина. – Это случайно получилось, ради моей безопасности!

– А кто спорит? – отозвался Мартин, облетая дерево. Меч слегка подрагивал в вытянутой руке. Мужик обходил дерево одновременно с Мартином, оставаясь под защитой необъятного ствола.

– Нет, правда! – мужик подскочил к топору и дернул за рукоять, вырывая оружие из ствола. Иголки осыпали его с ног до головы, но мужик и не подумал отряхиваться. Мартин приближался, и он вновь укрылся за могучим стволом трехсотлетней ели, не рискнув метнуть в летающего противника оставшийся в запасе охотничий нож.

Они три раза обошли вокруг дерева. Мужик прислушивался к дыханию Мартина и ежесекундно смотрел то влево, то вправо, не зная, с какой стороны выскочит парень с оружием в руке. И вздрогнул, внезапно почувствовав, что в спину уперлось острие меча.

– Попался! – воскликнул Мартин. – Признавайся, сволочь, скольких людей зарубил и утопил в болотах?

– Хорош, парень! – мужик сглотнул, и на всякий случай отбросил топор, не дожидаясь, пока Мартин прикажет выбросить оружие. – Я не хотел тебя убивать!

– Так я тебе и поверил.

– Клянусь! Я думал, что ты – нежить или лесной убийца!

– Чего?!

– Ты что, никогда не слышал историй о лесном убийце одиноких охотников?

– Допустим… – ответил Мартин. Страшные истории о злом лесном духе, жестоко убивающем одиноких охотников, не раз рассказывали еще во времена его детства, но он не придавал им особого значения. Взрослые сами признавали, что охотники в основном гибли от когтей и клыков обычных диких зверей или от рук других охотников. Отдельных счастливчиков затягивала сначала алкогольная, а затем и болотная трясина. Лесной убийца фигурировал исключительно в страшных байках на ночь, чтобы спалось чутче. – И поэтому ты в меня топор метнул?

– Конечно! Испугался и метнул, – воскликнул мужик. – К тебе подкрадись и крикни над ухом – вообще заикой останешься!

– Угу, – сказал Мартин. Вроде сходится. Видно, что мужик не обманывает: лгать, чувствуя спиной острие холодного металла – дело опасное. – А почему ты с топором ходишь, как лесной маньяк, а не с обычным оружием, как все нормальные люди? Что за охотник без лука и стрел?

– А кто тебе сказал, что я охотник? Я не на зверей, а на деревья охочусь. То есть, решил дров наломать… в смысле, нарубить.

– И ты точно не маньяк-убийца?

– Да точно, точно!

– Докажи.

– Как?