Семь дней страсти

Виктория Дал Семь дней страсти

Глава 1

Лондон, весна 1846 года

Николас Кантри, виконт Ланкастер, известный друзьям, семье и всему светскому обществу своим неотразимым обаянием и неизменным чувством юмора, был в ярости. Эта ярость ослепила его, тесно сжатые зубы свело от боли, но когда он пробирался через толпу гостей на званом ужине, все по-прежнему улыбались ему. Если кто-нибудь и обратил внимание на его состояние, то, вероятнее всего, решил, что причиной тому – расстройство желудка, и уж точно никто бы не догадался, что он в гневе.

Виконт мог украсить любое общество. С ним было приятно проводить время. Повеса и волокита, охотник за богатством. Ему и самому все это нравилось. Никто и никогда не заглянул глубже, чтобы посмотреть, что же на самом деле скрывалось под маской юмора и доброжелательности. И вряд ли он когда-либо пожалел о той репутации, которую изо всех сил старался приобрести.

Но совсем недавно он застал свою невесту с другим мужчиной в весьма недвусмысленной ситуации, что совершенно вывело его из себя, такого безупречного во всех отношениях. Ее крики в его адрес и понимание того, что он не может просто повернуться и уйти, не прибавили ему самообладания.

– Мой дорогой виконт Ланкастер! – окликнули его.

Николас остановился и поклонился изящной женщине.

– Леди Авалон. – Виконт склонился над протянутой рукой дамы. – Луч света в моем унылом вечере.

– Фу! – засмеялась женщина и хлопнула его по плечу большим веером.

– Леди Авалон, я и не знал, что вы так рано вернулись из деревни. Сбежали от дурного романа?

– Ланкастер, вы любите посплетничать.

– Только изредка. Вы знакомы с мистером Брандиссом?

Николас указал рукой в сторону хозяина вечера и еле сдержал возникшее желание помассировать шею, которую пронзила резкая боль.

– О да. Мистер Брандисс, хоть и купец, но такой же джентльмен, как и любой лорд королевства. – Она наклонилась ближе. – Я также познакомилась с мисс Брандисс. Какую красивую невесту вы выбрали, Ланкастер!

«Да, красивую, к тому же вероломную. А еще удивительно крикливую, когда она загнана в угол», – подумал виконт, но ничего не сказал, а лишь склонил голову в знак согласия.

– Красивый, – продолжала леди Авалон, – и очень мудрый альянс. Я всем говорила, что у вас все будет хорошо, так и случилось.

– О да, мисс Брандисс готова простить мне мое грозное лицо и потрепанный титул ради шанса прибрать к своим изящным ручкам мои яблоневые сады. Они вполне прибыльные.

– Ха! Если бы у вас было состояние, молодой человек, вы бы десятилетие царствовали королем холостяков. Чертовски приятно слыть неплохой добычей даже в вашем затруднительном положении. Впечатляет, виконт. Мистер Брандисс очень педантичен, когда дело касается его маленькой Имоджин.

– Это точно, – вымученно улыбнулся Ланкастер. – А теперь прошу прощения…

– О да! Я уверена, вы хотите вернуться к своей обожаемой невесте.

Она снова хлопнула его своим веером. Китовый ус щелкнул по его руке, а Ланкастер представил свои нервы, которые, как натянутые струны, лопаются с таким же звуком.

Действительно, обожаемая невеста. Еще несколько мгновений назад она и была для него таковой: скромной, застенчивой и неглупой.

– Обожаемая, – прорычал Николас, пробираясь через полный зал гостей к выходу.

Он уже преодолел половину пути, но все еще был не свободен. Сам мистер Брандисс стоял у выхода, провожая уходивших гостей.

Его не так легко было одурачить, как остальных, и с ним виконт сейчас меньше всего хотел разговаривать. Мартин Брандисс был рассудительным, умным и чрезвычайно проницательным человеком. Правда, на собственную дочь эта проницательность не распространялась.

Ему удалось проскочить незамеченным мимо Брандисса, но уйти не получилось. Ему пришлось ждать пальто и шляпу, потом кучера. Ланкастер даже не вздрогнул, когда почувствовал руку на своем плече.

– Уходите так рано, сэр?

– Встреча в клубе. – Николас, посмеиваясь, повернулся, чтобы пожать руку будущему тестю. – Но вечер был изумительный, а ваша жена, как хозяйка, достойна всяческих похвал.

– Не беспокойтесь. Она настояла, чтобы Имоджин во всем принимала участие. Дочь станет отличной виконтессой.

– Даже не сомневаюсь.

Ведь она умудрилась изобразить любовь к мужчине, подумал Ланкастер, которого ненавидит. Имоджин уверенно сыграет роль леди Ланкастер.

Его вдруг пронзила одна мысль. Если Имоджин откажется от брака, у него не будет выбора. Он не сможет повлиять на ее решение. Свадьбы не будет.

– Мистер Брандисс, а вы уверены, что она хочет этого?

– Что вы хотите сказать?

Брандисс нахмурил брови. Николас почти не видел его глаз.

– Я хочу сказать… – У Ланкастера болела от напряжения шея, но он сделал вид, что им овладело простое беспокойство. – Ваша дочь последние несколько недель была очень молчалива. С того самого ужина по поводу помолвки.

– Имоджин послушная девочка. – Голос Брандисса звенел как сталь. – Она довольна этой помолвкой, милорд, и знает свой долг.

Ее долг. Да, она что-то кричала по поводу долга, а ее любовник пытался ее остановить.