Семь дней уходящего года

У нас проектное бюро. И он прекрасно знает: моя рука, не дрогнув, вычерчивает любые линии, а голова производит расчёты. На меня можно положиться, как на самый крутой сейф — не подведу, останусь после работы, если надо, поработаю, когда земля горит под ногами.

Я не бог, конечно, но архитектор. Хотела бы возводить воздушные замки или фантастические здания, но коттеджные домики — тоже ничего.

Чашка кофе, мерный гул компьютера — и я выпадаю из реальности. Окунаюсь в неё снова, как только рабочий день подходит к концу.

Тоскливо и грустно. Дома меня никто не ждёт. Новый год вот-вот постучится в дверь, а я даже Петю потеряла. Нет настроения ни ёлку наряжать, ни подарки выбирать, но кто сказал, что нужно падать духом?

Соберись, тряпка! — командую я сама себе и отправляюсь в магазин, чтобы и продукты купить, и к подаркам приглядеться.

Толпа в супермаркете сумасшедшая. Весёлая и шумная. Всеобщая эйфория настолько сильна, что меня подхватывает на её гребне и несёт к полкам с товарами. Хочется хватать и откладывать, грести под себя на всякий случай, чтобы такие же, как я, энтузиасты не захапали последнее. А вдруг мне именно это и нужно? Лучше потом рассмотреть весь этот склад нужно-ненужных вещей и решить, можно ли куда пристроить или пусть пылится до следующего года.

Последней меня умилила свинка. Розовая и оптимистичная мягкая игрушка. Именно то, чего для души не хватало! Год Свиньи — вместо Деда Мороза под ёлкой будет руководить парадом забавная хрюшка.

Мы вцепились в неё одновременно — я и ещё чья-то рука.

— Моё! — издаю я боевой клич и тяну хрюнделя на себя.

— Опять вы? — что-то знакомое в этом глухом низком голосе. Я навожу резкость. Это он, Чёрное Пальто с остановки.

— Что значит — «опять»? Не опять, а снова! Свинью отдайте, будьте любезны. Я была первой.

Он промолчал, и я решила, что победа за мной. Поэтому поспешила забрать игрушку. Увы, вместо этого в руках остался лишь розовый лопушок поросячьего уха.

— Вот что вы наделали, а? — шиплю я сквозь зубы и досадую: судя по всему, свинья проиграна, раз у меня только ухо, а всё остальная туша на вынос осталась в руках этого Дон Жуана с остановки.

— Я наделал? — приподнимает он иронично левую бровь. Хорошо у него так получается, как у Мефистофеля. Ему только теней под глазами не хватает и зловещего «ха-ха-ха!» — Это вы специалист по убийствам. Сегодня от вашей руки пала свинья. Перед этим, если не ошибаюсь, вы прикончили кота.

Вот зря он про Петю вспомнил. Сразу у меня всё упало. На полшестого. Ниже плинтуса. Я посмотрела на мучителя долгим взглядом, вложила в руки ему злосчастное свиное ухо и пошла вон. Без покупок. Оставила тележку посреди зала. Налетайте, вороны, — ничего не жалко.

— Подождите! — хватает этот остановочный мучитель меня за плечо. — Ну, что ж вы так сразу обижаетесь? Простите за неудачную шутку.

Он вручает мне свинку. Торжественно. И тележку мою за собой притолкал. Заботливый какой.

— Свинья без уха — деньги на ветер, — зачем мне одноухая хрюшка?

— Ухо можно пришить. А можно сделать из игрушки бренд. Это как искривленное горлышко у бутылок винодела Жана Поля Шене. Отличительный знак.

Умный, значит. Вина из кривых бутылок пьёт.

— Год Одноухой Свиньи. Неплохо, — забираю игрушку из его рук. — Потому что шить я не умею.

— Зато я мастер, — почему-то смеётся он. — Обращайтесь!

Это что за намёки мы разбрасываем налево-направо?. Пригласить его колготки заштопать и носки? А заодно, может, шторы на машинке застрочит?

Я купила и кучу подарков, и одноухую толстуху. Милая девочка-кассир пыталась отговорить меня от покупки испорченного товара, но я настояла на своём. Во- первых, это я свинку обидела, во-вторых, она мне нравилась!

— Я помогу вам, — мягко забирает у меня с рук необъятный пакет мой новый знакомый. Хочется возразить. Хочется быть гордой и независимой. Но пакет тяжёлый, а внимание, пусть и временное, приятно. Почему бы не позволить чуждому мужчине немножко облегчить мне жизнь?

Он не веселит меня и не пытается развлечь. Идёт рядом пружинистым шагом — размеренно и спокойно. У него — пар со рта, отчего кажется, что он курит. А ещё он почему-то улыбается. Просто так — собственным мыслям. Лицо у него хорошее, доброе, располагающее.

Такие в метро уступают старушкам место. Такие ходят в библиотеку. Он, наверное, ботан и совершенно не брутальный мачо, но зато с ним спокойно.

— Хотите, я пришью ухо игрушке? — первая фраза, которую он произносит через несколько минут спокойного шествия по заснеженным улицам города. Судя по всему, он тоже живёт в моём микрорайоне. Удивительно, что до вчера мы ни разу не сталкивались, а теперь — второй день подряд.

А может, мы просто друг друга не замечали, проходили мимо, как это делаем изо дня в день — серая масса, толпа, спешащая на работу и с работы. Не смотрим в глаза друг другу, бежим, толкаемся, отпихиваем друг друга локтями…

— Нет! — говорю я твёрдо. — Бренд так бренд! Вы сами это предложили. Так что жить вам в год Одноухой свиньи.

— А вам? — смотрит он на меня с интересом. — Если что, мне не трудно, раз у вас проблемы с шитьём.