Семь дней в постели демона (СИ)

Не знаю как, но Люцифер умудрился собрать на одном столе все блюда этого мира, что полюбились мне. Я даже не предполагала, что он наблюдал за тем, что я ем, не знала, что отмечал для себя то, что мне нравится.

— Судя по потрясающему вкусу, готовил Бармаглот, — с лёгкостью угадываю повара, сотворившего эти шедевры.

— Ты права, он с радостью согласился приготовить твои любимые кушанья. Я поражен тем, как быстро и просто ты нашла с ним общий язык.

— Почему?

— У него сложный, взрывной характер, он обидчив, жаждет всеобщего восхищения и поклонения.

— Ты не прав, — надуваю губы. — Бармаглот просто тоже творческий человек, к которому нужен особый подход. Он мечтает о собственном ресторане, изучает и коллекционирует разные рецепты, отбирая лучшие. Ты слышал, с каким вдохновением он рассказывает о своих задумках? Видел, как горят его глаза, стоит только затронуть тему кулинарии?

— Честно говоря, эта тема не входит в сферу моих интересов, — пожимает плечами Люцифер. — Для меня главное — чтобы было вкусно. А он, временами, слишком увлекается красотой подачи, забывая о качестве блюда. А потом обижается, когда его критикуют, причем, весьма справедливо.

— Не знаю. Я думаю, что он сумеет добиться успеха и воплотить свою мечту. Мне хочется в это верить, — отвечаю я.

— В этом вся ты, — тепло улыбаясь мне, говорит демон. — Мечтательница, искренняя, готовая прийти на помощь, утешить в тяжелую минуту, погасить конфликт….

— Не надо меня идеализировать, — перебиваю поток комплиментов, его же словами.

— Ты права. Но всё же, ты удивительная. Выпьем ещё?

Парой часов позже, вваливаемся в спальню Люцифера. Мы уже разгоряченные, нам, так жаждущим друг друга, с трудом удалось выдержать поездку к замку. Мягкие настойчивые губы целуют мою шею, спускаясь ниже, я обхватила ногами бедра демона, периодически потираясь промежностью о внушительный бугор на его брюках. Судорожно, пуговица за пуговицей, расстёгиваю его рубашку, мечтая добраться до гладкой кожи под ней. Он прислоняет меня спиной к стене и дергает в разные стороны платье, ткань которого трещит под напором силы, разрываясь. Ещё одно красивое платье улетит в мусорку, но меня это сейчас абсолютно не волнует, я уже скидываю с плеч демона рубашку, прильнув к тренированной груди, покрываю поцелуями высокие скулы, чувствуя спиной холод стены. Его руки мнут мои ягодицы, за которые он меня поддерживает, его язык выписывает узоры на моей груди, задевая чувствительные твёрдые горошины сосков. Чуть отстраняюсь, опускаю руки вниз и дёргаю пуговицу брюк, больше не могу терпеть, мечтаю почувствовать заполнить эту пустоту внутри себя, почувствовать горячую твёрдую плоть. Слышу рваный вздох около уха и хитро улыбаюсь, проводя ладонью по члену, чувствуя каждую вену пальцами, мне так нравится, как он на меня реагирует. Люцифер приподнимает меня, отодвигает полоску трусиков в сторону и буквально насаживает на свой член, словно бабочку на иглу. Издаю развратный громкий стон, наконец ощутив как стенки лона знакомо растягиваются под напором, приподнимаюсь и снова насаживаюсь на член, испытывая томительное напряжение закручивающееся внизу живота. Люцифер перехватывает инициативу, резко и глубоко входит в меня, хрипло дыша и тихо постанывая. Я же, почти кричу, откинувшись на стену, позволяя мужчине вести, царапаю ногтями его широкие плечи, выгибаюсь навстречу его губам, которые посасывают мои соски, ощущаю его пальцы, сжимающие моё тело и мечтаю, чтобы они никогда не отпускали меня. Оргазм приходит внезапно, затапливая моё сознание волной блаженства, заставляя меня трястись в конвульсиях греховного наслаждения, кусать губы и закатывать глаза.

Когда розовый туман сладострастия в голове рассеивается, чувствую внутри себя ещё твёрдый член Люцифера.

— Ты сегодня быстро и так ярко, но мы только начали. Обещаю, что летать ты сегодня будешь высоко и часто, — хриплым низким голосом говорит демон и, прижимая к себе, несёт в сторону широкой кровати, на которой, раз за разом доводит до пика, заставляя плакать от счастья, пока, утомлённая, я не засыпаю в его объятиях.

Посреди ночи, словно по щелчку открываем глаза и снова жадно набрасываемся друг на друга, будто не было предыдущих часов страсти, будто успели изголодаться. Мы стараемся выжать по-максимуму из последней нашей ночи, ведь оба знаем, что нам предстоит расставание, поэтому хотим наполнить эти прощальные часы нашим общим безумием, острыми эмоциями, которые будут согревать одинокими ночами. Уже осознанно, преодолев психологический барьер, пробую на вкус член Люцифера. Наслаждаюсь хриплыми стонами и чувством собственной власти над демоном, пока старательно посасываю, облизываю и целую член, словно подтаявшее в летний жаркий день эскимо, стремясь доставить удовольствие, которое он запомнит надолго.