Семь элементов, которые изменили мир

Устремленные в небо

В 1971 г. мне довелось прожить в Нью-Йорке целых шесть месяцев. Однажды мой друг, профессиональный виолончелист, пригласил меня на концерт в Карнеги-холл, расположенный по другую сторону Центрального парка от Галереи Фрика. В зале с превосходной акустикой мы собирались послушать «Вариации на темы рококо» Чайковского в исполнении знаменитого французского виолончелиста Поля Тортельера. После того как Чайковский выступил на открытии Карнеги-холла, этот зал быстро стал достопримечательностью Нью-Йорка. Кирпичный фасад в стиле итальянского ренессанса с украшениями из терракоты восхищает посетителей не меньше, чем искусство выступающих прославленных артистов. Зал спроектирован архитектором Уильямом Барнетом Татхиллом, который сам был виолончелистом-любителем. Татхилл высказался против использования стальных поддерживающих балок, но из-за этого был вынужден возвести бетонные и кирпичные стены толщиной в несколько футов. Ведь камень просто не способен выдерживать ту же нагрузку, что и сталь. Однако толщина стен (они, кстати, поглощают шум машин, проезжающих по 57-й улице и 7-й авеню) вкупе с эллиптической формой зала обеспечили Карнеги-холлу превосходные акустические свойства. Но с 1891 г. он уже начал уступать новому поколению зданий – небоскребам, выраставшим тут и там по всему городу [54]. Карнеги-холл, высотой с обычный шестиэтажный дом, выглядит карликом в сравнении со зданием штаб-квартиры New York Times и New York Tribune. По иронии судьбы именно дешевизна и доступность стали, производившейся на заводах Карнеги, сделали возможными такие размеры.

Еще в Древней Греции железо использовалось в строительстве для повышения прочности, но никогда еще несущая конструкция не создавалась целиком из железа. В 1820-х гг. чугунные колонны и балки использовались в зданиях Чикаго и Нью-Йорка. Архитекторы и инженеры по достоинству оценили прочность чугуна на сжатие, и вскоре он приобрел широкую известность. К тому же железо, в отличие от дерева, не горюче, хотя, безусловно, плавится при высоких температурах. Во время сильнейшего пожара в Чикаго в 1871 г. фронтоны многих построек покоробились и разрушились, вследствие чего отношение к железу стало более сдержанным. А вскоре более прочная и надежная сталь с заводов Карнеги позволила возводить здания невиданной высоты.

Архитекторы и общественность в равной степени были озабочены потенциальной опасностью столь гигантских сооружений, но в перенаселенных городах потребность в жизненном пространстве ощущалась все острее и острее. В Нью-Йорке происходили грандиозные социальные и экономические изменения. Из Европы ежедневно прибывали тысячи иммигрантов, проплывавших мимо статуи Свободы, внутренний каркас которой изготовлен из стали. Тресты и корпорации появлялись как грибы после дождя, и всем требовалось место для офисов в финансовом и деловом центре страны. Цены на землю взлетели до небес, и городу не оставалось ничего другого, кроме как расти вверх. Но традиционный камень для этого не годился. Чем выше здание, тем больше его вес и, следовательно, тем толще должны быть фундамент и стены. Первоначальные планы строительства ныне снесенного девятиэтажного кирпичного здания Tribune Building показывают: несущие стены предполагалось сделать толщиной два метра, что привело бы к большим потерям бесценных внутренних площадей. Для возведения зданий выше шести этажей архитекторам требовалась сталь. В период с 1870 по 1913 г. Нью-Йорк превратился из шестиэтажного города в пятидесятиэтажный.

Впервые приехав в Нью-Йорк в День святого Патрика, 17 марта 1971 г., я сразу возненавидел его. Я не знал там никого, отели казались мне захудалыми, люди – неотесанными. Однако, став жителем Гринвич Виллидж, я вскоре изменил свое отношение к Нью-Йорку. Этот город, полный вечно куда-то спешащих и чем-то увлеченных людей, был и остается одним из самых восхитительных в мире. Как и в других великих городах – Венеции, Токио и Лондоне, – здесь уникальный городской ландшафт. Хорошо помню, насколько поразила меня здешняя фантастическая архитектура. Элегантные дома из коричневого кирпича перемежаются с импозантными небоскребами в готическом стиле или в стиле ар-деко. Город поднимается вокруг вас на головокружительную высоту. Это разительно отличается от всего того, что я видел в Европе.