Семь фантастических историй

— Да, — сказал кардинал. — Мы сделали все, что могли. Куда вы ни взглянете, ваша милость, повсюду увидите вы достижения верных, безымянно трудившихся во славу своего короля. Я мог вы привести вам множество примеров исторических. Приведу лишь несколько: Бог создал раковинy, предмет изящный, но не более того, до чего и сам Луи Филипп мог вы додуматься, поигрывая циркулем. Из раковины же вышло все искусство рококо — божественная шутка, вполне в духе великого Монарха. Углубитесь в историю, и вы обнаружите, как мы, его верный штаб, неустанно служили нашему блаженной памяти Господину. Согласно новейшим историческим изысканиям, Папа Александр и его дети были милейшие буржуа, увлекавшиеся садоводством и украшением жилища, исполненные семейственных добродетелей — и voila tout.[73] Вполне в духе Луи Филиппа. Но из этого скромнейшего материала были созданы наши Борджиа. И подобных примеров вы найдете великое множество, стоит вам углубиться в знаменитые биографии.

— Да, ваша милость, — продолжал старик, — с вашего позволения, в этой связи можно говорить и о смерти. Ведь что такое смерть в наши дни, в руках Луи Филиппа? Жалкое растворение, угасание, далеко не в лучшем вкусе. А посмотрите, что умели из нее сделать верные подданные великих монархов: королевскую усыпальницу в Эскориале и похоронный марш господина Людвига ван Бетховена. И как могли вы мы додуматься до такого, мы, жалкие людишки, прикованные к грешной земле, — не сохрани мы в наших сердцах негасимой любви к покойному нашему Господину, великому дерзателю, которому принесли клятву верности на все времена.

— И при всем при том, — продолжал он с глубокой серьезностью, — конец близится. Я слышу уже крик петуха. Король Луи Филипп долго не продержится. Такого не спасла бы и пролитая кровь самого Роланда. Он обладает всеми добродетелями честного буржуа, но ни одним из пороков Великого Монарха. Он не притязает ни на какое отличие, кроме как на роль первого гражданина своего королевства, не посягает ни на какие почести, кроме тех, какие следуют ему за его заслуги перед вуржуазной моралью. А когда так — дни королевской власти сочтены. Помяните мое слово, ваша милость, этот добрый король не продержится и тринадцати лет. А добрый Боженька, которому поклоняются ныне Луи Филипп и его присные, — тот имеет все свойства добродетельного человека и ни на какие почести не посягает, кроме тех, какие заслужил своей добродетельностью. Но мы-то, мы с вами, ваша милость, не безупречной нравственности ждали от нашего Бога, равно как не требовали от своего короля ответа по уголовному уложению. Гуманный бог да разделит участь вуржуазного короля. Гуманные люди учили меня верить в добропорядочного вога. Несносно, хуже не придумаешь. Ах, ваша милость, какое это было откровение, какая радость, овлегчение сердца, когда в Мексике по ночам я чувствовал, что восстанавливаются традиции того Бога, который плюет на все наши девять заповедей. Итак, ваша милость, мы гибнем за овреченное дело.

— И получим свою награду в раю, — сказала фрекен Малин.

— Ах, упаси Боже, ваша милость, ни за что, — сказал старик. — Нам с вами в рай хода нет. Взгляните только — кого Луи Филипп нынче отличает, награждает, производит в пэры, кому поручает важнейшие должности государственные? Все до единого добрые буржуа, ни одного потомственного аристократа вы среди них не сыщете. Мы с вами нынешнему Господу не угодим. Мы у него вызываем досаду, и он не может даже этого скрыть. Старая аристократия, своим воепитанием, одними именами своими воскрешающая традиции Великого Монарха, не может не действовать на нервы Луи Филиппу.

Значит, на рай нам с вами рассчитывать нечего? — спросила фрекен Малин.

Да едва ли вы вы и сами захотели в рай, — сказал старый кардинал, — если в могли предварительно туда заглянуть. Уж очень там вуржуазная пувлика. Знаете, ваша милость, по-моему, не бывало еще великого художника, который не был вы чуточку шарлатан, — ни великого короля, ни Бога. Шарлатанство необходимо при блестящем дворе, на театре, в раю. Гром и молния, новолуние, соловей, молоденькая девушка — все это хитрые небесные эффекты, наподобие зеркальной галереи в версале на нашей грешной земле. Ну, а в Луи Филиппе ни капли нет шарлатанской крови, он до мозга костей положителен. И рай нынче тоже, безусловно, выдержан в том же стиле. Мы с вами не так воспитаны, ваша милость, чтоб наслаждаться вульгарным блаженством. Мы будем куда более уместны в аду, мы лучше к нему подготовлены.