Семь фунтов брамсельного ветра

Едет, едет ППЦ
С гордой миной на лице.
Скоро будет он хозяин
В Арамеевском дворце!

Крах терпел он много раз:
Дал пинка ему Кавказ,
И в реформе он военной
Выше копчика увяз!

Но теперь — гляди любой! —
Он ужасно горд собой.
С целой тыщей ребятишек
Трудный выиграл он бой!

Чтобы никто не путался в словах и мог подпевать, слова эти были написаны на двухметровом плакате, поднятом над головами.

Конечно, это был не пикет. Был это митинг или, точнее, демонстрация. Народ выстроился даже не в три ряда, как обещал какому-то референту директор, а в пять или шесть. Правда не вокруг всего дворца, а перед его фасадом. Ведь именно к парадному входу с колоннами и гранитным крыльцом должен был подкатить генерал со свитой.

Я даже представить не могла, что соберется столько ребят! Когда они работают в разных кружках, в разных комнатах и в разное время, совсем не заметно, что у Дворца такое население. А когда все вместе… ого!

Наша «корабельная компания» держалась плечом к плечу: Пашка, Лоська, Люка, Стаканчик, я. И Томчик был с нами. Люка объяснила:

— Мать не хотела его пускать, а отец сказал: «Пусть идет, может хоть немного научится смелости…»

Все-таки ненормальный у него папаша. Томчик же не проявлял никакой боязни, сам рвался на митинг!

У памятника декабристам стояли милицейский газик и автобус. Изредка оттуда доносился мегафонный голос:

— Граждане педагоги! Потребуйте от детей, чтобы они разошлись! Вы несете полную ответственность за возможный инциденты!

— А вы не устраивайте их, инциденты-то! — ответил тоже через мегафон директор Федор Федорович. — Уберите дубинки! — Потому что из автобусов вышли и стали редкой цепочкой человек десять в камуфляже и беретах, и с дубинками у пояса, разумеется…

— Граждане педагоги! — продолжал вещать милицейский чин ровным и безнадежным голосом: — Митинг не санкционирован! Дети и вы поступаете незаконно! Это может иметь последствия!..

Я увидела, как директорским мегафоном завладел Петруша.

— Это не митинг, а пикет! Никто не говорит речей, мы просто стоим! На пикеты разрешений не требуется!

Речей и правда никто не говорил. Но время от времени все, обняв друг друга за плечи, начинали скандировать:

— Не от-да-дим Дво-рец! Не от-да-дим Дво-рец!..

Эти же слова были на многих плакатах. А еще были такие:

«Генерал, воюйте с террористами, а не с детьми!»

«Это НАША территория!»

«Все лучшее детям, да?»

Но генерал Петровцев не читал плакатов, не слышал песни и дружных криков. Он все не приезжал… И не приехал в тот день.

Мы стояли около часа, было зябко, по брусчатке мела поземка. Что дальше-то?

Омоновцы в своей шеренге мирно переминались десантными башмаками и потирали уши.

Между памятником и ребячьим фронтом ходили два парня в красных куртках, с тяжелыми видеокамерами на плечах. Я подумала, что, если милиция двинет на нас, операторам достанется прежде всех. Но, кажется, шло к тому, что все кончится мирно. Кое-кто из ребят потихоньку начал «линять» из рядов. Да и в самом деле, чего ждать, если ППЦ не принял боя! Федор Федорович снова взял микрофон:

— Ребята! Пора нам расходиться! Вы показали, кто должен быть настоящим хозяином Дворца! Будем надеяться, что власти не оставят ваши требования без внимания!

И плотный строй стразу стал редеть, рассыпаться…

— Люди, бежим в кафе «Белоснежка»! — предложила Люка, жарко дыша на ладони. — Там горячий кофе… А то Лоськин бронхит опять расцветет пышным цветом.

Лоська сказал, что ничего подобного и что мазь Пашкиной бабушки излечила его полностью и навсегда. Но в кафе побежал охотно.

Вечером наш «пикет» показали в городских «Новостях». И весь длинный строй, и плакаты, и омоновцев, и унылого майора с мегафоном, и дружных певцов с музыкантами, и… всю нашу компанию! Правда, это было две-три секунды, но я успела возликовать:

— Мама, Илья, смотрите!

Мама ахнула:

— Значит, ты была там!

— Конечно! Все наши были! Даже маленький Томчик пришел!

— При чем здесь Томчик! У него свои родители! А у тебя — я! Мало мне страхов из-за твоего брата, теперь я из-за тебя я должна тоже…

— Мама, ничего же не случилось, — утешил Илюха. — Его превосходительство не решились появится перед лицом столь внушительной силы…

В тот же вечер из «Новостей» стало известно, что в этот день ППЦ был неожиданно вызван в Москву.

— Значит, вы будете ждать следующего раза, — проницательно заметила мама.