Семь футов под килькой

– А это суд решит, – веско сказала Дора и потеснила меня боком, отодвигая в уголок. – Мы же с вами в финале этой поучительной истории приходим к пониманию великой ценности крепкой женской дружбы и настоящего товарищества, почти боевого братства, каким является наш клуб «Дорис»…

Уже не слушая, я прошмыгнула за занавеску, скинула туфли и уселась на травяном пригорке, жмурясь на солнышке. За спиной бубнили голоса, журчало вино, звякали бокалы… Я привалилась спиной к теплому стволу дерева и задремала.

– Вижу, была очередная бурная ночь, – разбудил меня голос Доры.

Она тоже скинула туфли, поддернула брюки, с подозрением поворошила густую траву и наконец опустилась на нее, с наслаждением вытянув ноги.

– Караваев зарабатывает прощение, не покладая рук, – хихикнула я.

– Рук ли? – хохотнула Дора.

– Не будем об интимном.

– Как же, не будем! У нас сегодня что?

– Пятница.

– И-и-и?

– Юбилей Петрика. – Я вздохнула. – Думаешь, я могла об этом забыть? Да я уже с ног валюсь, так забегалась с организацией праздника. К тебе вот опоздала, потому что спозаранку торт пекла.

– Испекла?

– А как же. Стоит в холодильнике у Артура, – я снова вздохнула. – Выглядит бледно в сравнении с тем, что наготовил к празднику наш супершеф.

– Ну, дай ему себя показать. Тем более ради Петрика стоит расстараться.

– Что это? Комплимент? От тебя? – я изобразила удивление.

– Ну. – Доронина тяжело поднялась, взяла в руки туфли и заковыляла к беседке, где гремели, двигая мебель, декораторы. На ходу она обронила: – Вы молодцы. Хвалю.

– «Хвалю» – и это все? – скривилась я, изображая недовольство.

На самом деле, мне было хорошо. Травка, солнышко, на всех фронтах порядок – и в личном и в делах…

– Нет, не все! – отозвалась Доронина из беседки. – Тебе я премию выпишу. А дарлингу приготовила особенный подарок на юбилей – у него тонкий вкус, он оценит.

– Да-а? – заинтересованная, я встала, подошла к беседке и отняла у Доры сочную клубничину. – И фто фа фофафок?

– Подарок-то? – Доронина самодовольно ухмыльнулась. – А куклы.

– Куклы? – повторила я в недоумении.

Что-то тревожно ворохнулось в груди.

– Все девочки любят куклы, даже те, которые уже большие и на самом деле мальчики, – объяснила Дора. – А у нас в городе есть какой-то знаменитый мастер-кукольник, его работы даже европейцы покупают, у него еще недавно выставка прошла – говорят, нашумела! Вот я ему и заказала подарок для нашего дарлинга. Как думаешь, он впечатлится?

– Не то слово, – пробормотала я, кашляя, потому что поперхнулась клубничиной. – И ты впечатлишься. И все впечатлятся. А мне придется разъехаться с Петриком, если он украсит твоим подарком наш интерьер, потому что для Караваева это будет уже слишком…

– О, ты все-таки хочешь поговорить про Караваева? – оживилась подруга-начальница.

– Нет уж. Как-нибудь в другой раз. Пойду-ка я… Ты помнишь, где мы празднуем?

– У Покровского, в «Сэм и Фродо». В семь?

– В семь.

Я помахала Доре и мимо декораторов, снимающих занавески, мимо официанта, упаковывающего посуду, мимо Васи и Феди, разбирающих загородку, пошла в свое светлое нескучное будущее.