Семь главных игр в истории человечества. Шашки, шахматы, го, нарды, скрабл, покер, бридж

Напряженность, присущая гонке вооружений, привела к драматическому моменту за кулисами состязания Карлсена и Каруаны в 2018 году. На YouTube был выложен, а затем удален рекламный ролик, созданный шахматным клубом Сент-Луиса (этот клуб фактически был офисом Каруаны). На видео, судя по всему, были показаны предматчевые тренировки Каруаны, и заинтригованные зрители обратили внимание на несколько кадров, где был виден экран лэптопа. На экране отображался ряд идей, касающихся шахматных дебютов: варианты с такими названиями, как фианкетто в защите Грюнфельда, отказанный ферзевой гамбит и защита Петрова. С учетом важности компьютеров для современной игры взгляд на экран лэптопа Каруаны был равносилен разгадыванию его замыслов.

На чемпионате мира 2018 года случилось еще кое-что любопытное: беспрецедентным образом все 12 партий подряд закончились ничьей. Для определения победителя чемпионата пришлось прибегнуть к тай-брейку – дополнительным партиям с укороченным временем. Отчасти в этом виноват компьютер. Гонка вооружений, которой он, как и его ядерный аналог, способствует, часто приводит к бескровному противостоянию.

«Это похоже на игру с призраком», – сказала сильнейший гроссмейстер Юдит Полгар в своем официальном комментарии к матчу. В сущности, это похоже на игру двух призраков друг против друга.

Некоторые известные шахматисты сопротивлялись соблазну использовать программы и даже боролись с ними. В 1996 году тяжеловес Бобби Фишер, скрытный и неуравновешенный экс-чемпион мира, появился в Буэнос-Айресе, где пропагандировал вариант шахмат Фишер-рэндом, в котором белые фигуры на первом ряду расставляются случайным образом, а черные ставятся зеркально по отношению к ним. (Этот вариант называют также шахматы-960 – по количеству возможных начальных позиций.)

Для Фишера шахматы стали выработанным дочиста рудником, который был некогда богатым. Он утверждал, что все больше ведущих шахматистов носят очки из-за того, что часами просиживают перед компьютерными мониторами. Washington Post называла Фишер-рэндом «попыткой гроссмейстера спасти шахматы от помешанных на компьютерах игроков, которые превратили эту игру в смертную тоску», и отмечала, что при использовании этого варианта почти исчезают похожие партии, а тщательная компьютерная подготовка и анализ теряют актуальность.

Однако большинство игроков продолжают идти по пути кентавра. После чемпионата 2018 года Карлсен только усовершенствовал свою игру. Он изучал партии AlphaZero, пытаясь разобраться в ее инопланетном языке. Мюррей Кэмпбелл, сам сильный игрок и четырехкратный победитель шахматного турнира, проводимого исследовательским подразделением IBM, отозвался о Карлсене так: «В течение прошлого года он играл намного лучше, чем за год до этого».

Карлсен сказал, что прочитал книгу Мэттью Садлера и Наташи Риган «Изменившая правила игры» (Game Changer), сборник партий программы, и назвал ее «вдохновляющей». В другом интервью он назвал AlphaZero одним из своих «кумиров», заметив, что она помогла привнести в его игру уверенность и агрессивность. По его словам, «с точки зрения стиля он стал совсем другим игроком по сравнению с тем, каким был чуть раньше».

Не так давно автор шахматной колонки в Guardian сравнил специфическое использование Карлсеном ферзя с аналогичной тактикой AlphaZero. «Ферзь в его атаке был генералом, который действует издалека», – писал колумнист, называя технику Карлсена оригинальной и похожей на маневрирование нейросетевой программы. Кэмпбелл ему вторил: «Он был готов играть немного в стиле AlphaZero, что означает меньше заботиться о материале и больше – о долгосрочном давлении и позиционных козырях, которые просто никуда не денутся».

Совершенно ясно, что превосходство шахматных машин, обладающих сверхчеловеческими качествами, дает некоторое представление о нашем будущем, когда технологии ИИ проникнут в частную и профессиональную жизнь и когда во многих областях единственной возможностью получать средства к существованию станет совместная работа с машиной, имеющей искусственный интеллект. В шахматах это будущее уже наступило. Компьютеры «расширили простое понимание игры в ущерб ее креативности, таинственности и динамике», – заявил писатель Йони Вилкенфелд в своем недавно вышедшем очерке, озаглавленном «Смогут ли шахматы пережить искусственный интеллект?». Ушла в прошлое бесшабашная «битва идей» Капабланки. В течение нескольких секунд компьютер скажет вам, верны ваши идеи или нет. Единственным источником оригинальности в шахматах стала теперь машина, а люди всячески пытаются ее направлять или по меньшей мере имитировать.