Семь главных лиц войны, 1918-1945: Параллельная история

Что касается, например, Сталина, то, независимо от осуждения его троцкистами и демократами, целый ряд совершенных им преступлений был разоблачен внутри режима с помощью небезызвестного доклада Хрущева в 1956 г. Доклад имел целью обелить партию и снять с коммунистов ответственность за сталинские злодеяния. Потом, уже в эпоху перестройки, когда партия и «органы» стали обвиняться в преступном соучастии, на свет вытащили и ошибки Ленина — как основоположника системы. Современники Сталина вздохнули с облегчением: общество сняло с себя всякую ответственность, сочтя себя невинной жертвой собственного прошлого. Как только режиссер Н. С. Михалков в фильме «Утомленные солнцем» показал, что это совсем не так и общество само участвовало в постигших его ужасах, его тут же пристыдили — мол, ему ли, баловню режима, говорить подобное?!

Итак, к сталинизации истории добавилось (или даже заменило ее) обвинение тоталитаризма как системы вообще, что несколько исказило оценку исторической роли собственно Сталина, которую нынешнее рассекречивание архивов позволяет оценить по-новому.

С Гитлером получилось не совсем так, однако некоторая параллель наличествует.

Демонизация Гитлера повлекла за собой демонизацию двадцати двух обвиняемых на Нюрнбергском процессе. В результате с германского общества снималась ответственность за совершенные им во время войны преступления. К тому же обвинения предъявлялись только должностным лицам самого высокого ранга, гражданским и военным, что позволило суду заключить процесс в строгие временные рамки между 1933 и 1945 гг., как если бы события этого периода не вытекали логически из обид и амбиций предыдущей эпохи. А это определенным образом оправдывало тех «простых» немцев, которые со своей стороны активно участвовали в нацистской деятельности во времена гитлеризма. Впрочем, следует заметить, что в Германии исстари, задолго до нацизма, привыкли винить во всех бедах страны иностранцев. То вездесущих англичан боялись, то наплыва славян, то большевистской угрозы. Таким образом, нацистский режим пытаются преподнести как чуждый нормальному ходу немецкой истории (что, кстати сказать, сейчас характерно и для разговоров о коммунистическом режиме в России). Между тем, переоценивая историческую преемственность от Бисмарка до нацизма, раздумывая о природе тоталитаризма, рассматривая историю Германии в рамках общеевропейской истории — и даже задумываясь о вине немцев в уничтожении евреев, об «уникальности» этого геноцида, — мы приходим, и совершенно справедливо, к вопросам о функционировании немецкого общества вообще, о намерениях режима… Но тогда анализ роли собственно фюрера понемногу отступает на второй план.

Доходит до того, что некоторые, как, например, немецкий кинорежиссер Ханс-Юрген Зиберберг, берутся утверждать, что в Америке были совершены преступления под стать гитлеровским. Зиберберг даже задается вопросом, не сидит ли фюрер в каждом из нас.

В этой книге, разумеется, речь пойдет о роли самого Гитлера, так же как и других главных действующих лиц Второй мировой войны.

Об одном только Пёрл-Харборе на сегодняшний день существует около тысячи книг и статей. Честно сказать, я колебался, стоит ли писать еще одну книгу о Второй мировой войне. И если решился ее все-таки написать, то лишь потому, что почувствовал возможность воспользоваться для анализа данного конфликта новым опытом.

Так уж случилось, что в процессе подготовки передачи «Параллельная история» для телеканала «Арт» я за двенадцать лет (с 1989 по 2001 г.) просмотрел практически все материалы киноархивов полудюжины государств о периоде войны, ее причинах и последствиях. Эта бесценная информация существенно обогащает знания о проблемах, стоявших в то время перед политическими лидерами и обществом в их странах.

Следует также добавить, что анализировать эти документы мне помогало множество свидетелей эпохи, историков, деятелей искусства и философов, приглашенных к участию в передаче. Их комментарии «вдохнули душу» в сухие факты, почерпнутые из документов, которые по большей части до сих пор не опубликованы.

Наконец, использованный мною здесь исследовательский подход, смею надеяться, послужит еще одним шагом вперед в наших попытках (вдохновленных опытом журнала «Анналы») заново проанализировать прошлое, дабы лучше справиться с проблемами настоящего.

1. ПРЕЛЮДИЯ К ВОЙНЕ (1918–1939)

НАСЛЕДСТВО

Сравнивая последствия Версальского мирного договора (1919) с последствиями Венского конгресса (1814–1815), Генри Киссинджер в книге «Восстановленный мир»^{1} отметил, что последний обеспечил Европе несколько десятилетий мира, в то время как на следующий же день после подписания Версальского, Сен-Жерменского и Трианонского договоров в Европе потянуло душком войны, которая не преминула разразиться менее чем через двадцать лет.

Почему?