Семь грехов памяти. Как наш мозг нас обманывает

Чтобы помочь проспективной памяти, напоминание должно быть достаточно информативным и обладать характерными отличиями. Сколько раз вы бегло записывали номер телефона, чтобы позвонить по нему позже, но потом понимали, что просто не помните, чей он? Как-то раз я был в кампусе одного колледжа, где читал лекции о памяти, секретарь принимающей стороны показала мне напоминание, которое нацарапала на стикере в тот же день, только чуть раньше. Там была только надпись «Нат.» – и теперь она понятия не имела, что это за «Нат.». Когда мы пишем себе заметку, вся информация доступна в рабочей памяти, и напоминание кажется вполне адекватным. Но мы можем не принять во внимание основной вывод предыдущей главы: воспоминания часто эфемерны. Подсказка, которая казалась совершенно ясной и четкой в тот миг, когда соответствующие данные находились в рабочей памяти, становится шифровкой, способной взбесить, когда информация со временем исчезает. Чтобы улучшить проспективную память, нужно переносить в письменные напоминания как можно больше деталей из рабочей памяти.

«Событийная» проспективная память может не сработать и тогда, когда мы озабочены другими проблемами и уделяем так мало внимания целевому событию, что спонтанно не вспоминаем ни о чем. Если вы увидели Гарри в офисе всего за пару минут до важной презентации у генерального директора, то вы, возможно, тратите на подготовку к выступлению так много мысленных усилий, что облик Гарри не вызовет у вас никаких воспоминаний. Эксперименты с использованием варианта теста Эйнштейна – Макдэниела подтверждают: такое возможно[80]. Испытуемым показывали ряд слов и просили при появлении определенного слова не забывать нажимать на кнопку. Некоторые выполняли и дополнительную задачу, требующую внимания: например, в одном эксперименте они пытались быстро придумать ряд случайных цифр, заучивали список слов и пытались не забыть о задаче проспективной памяти. По сравнению с участниками, которым позволили придумывать цифровые ряды чуть медленнее, группа, которая выдавала цифры быстро, допустила намного больше ошибок проспективной памяти – иными словами, участники забывали нажимать кнопку, когда появлялось целевое слово. Их заботили случайные последовательности цифр, и словесные подсказки часто не напоминали им о задаче, которую предстояло исполнить: так некто, занятый мыслями о будущем выступлении, забывает передать весточку коллеге, с которым встретился в тот миг, когда готовил речь. В других экспериментах, где участникам давали относительно бессмысленные дополнительные задачи, – скажем, непрерывно повторять слово, а параллельно заучивать список и помнить о том, что при появлении целевого слова нужно нажать на кнопку, – проспективная память не пострадала.

К сказанному можно добавить и результаты недавнего исследования, в котором активность мозга во время задачи на «событийную» проспективную память изучали при помощи ПЭТ[81]. Добровольцы в сканере повторяли ряд слов, а когда произносилось целевое, пытались не забыть, что нужно постучать ладонью о сканер – такая задача была поставлена перед проспективной памятью. И проспективное запоминание вызвало более выраженную активность в нескольких областях лобной доли, – в отличие от иного эксперимента, когда испытуемые просто повторяли слова без необходимости о чем-либо помнить. Некоторые из этих областей ранее вовлекались в поддержание рабочей памяти и ненадолго удерживали информацию в режиме реального времени. Да, мы еще не знаем, как связать эти лабораторные данные с повседневными ошибками по рассеянности, но заманчиво предположить, что некоторые зоны лобной доли, проявившие повышенную активность при проспективном запоминании, «захвачены» отвлекающими действиями, которые и способствуют сбоям проспективной памяти. Рассмотрим, например, что может произойти, когда нас просят передать сообщение коллеге, но нас волнуют и задачи-конкуренты: в момент встречи с этим коллегой мы думаем о том, что сказали и чего не сказали на утренней планерке. Некоторые области лобной доли, которые способствуют успешному запоминанию будущих намерений, возможно, будут связаны нашим внутренним монологом – и потому не сыграют своей обычной роли, не обеспечат проспективный отклик, а тогда, возможно, и само напоминание не вызовет запланированного действия.