Семь грехов памяти. Как наш мозг нас обманывает

Брюин исследовал навязчивые воспоминания у людей, недавно узнавших о своем диагнозе «рак»[314]. Некоторые впадали в тяжелую депрессию, другие – в легкую, а у третьих она вообще не развивалась. Первые сообщили о гораздо большем числе навязчивых воспоминаний, в основном связанных с болезнями, травмами и смертью. Возможно, зацикленность усиливалась из-за плохого настроения, которое настигает человека в тяжелой депрессии. Лабораторные исследования показали: настроение влияет на виды воспоминаний, к которым люди склонны обращаться. При хорошем настроении на ум быстрее приходят воспоминания о радостных событиях; в мрачные времена все иначе. А еще возможно, что у больных раком эти навязчивые воспоминания связаны с негативными «Я-схемами»: они в первую очередь и предрасполагают к депрессии. Возможно, у таких пациентов больше плохих воспоминаний, нежели у тех, кто стойко воспринял диагноз.

Здесь вновь созданы условия для образования замкнутого круга: негативные «Я-схемы» и настроения – благодатная почва для постоянного извлечения болезненных воспоминаний, которые, в свою очередь, усиливают депрессию.

Сьюзен Нолен-Хоэксема, психолог из Мичиганского университета, и ее коллеги выяснили, что люди, склонные к тягостным и навязчивым размышлениям (психологи называют это явление руминацией), одержимые плохим настроением и болезненными событиями прошлого, очень сильно рискуют попасть в такой замкнутый круг[315]. У таких людей депрессия длится дольше, в отличие от тех, кто не тратит силы на тяжелые раздумья. Еще до 1989 г., когда землетрясение в Лома-Приета потрясло север Калифорнийского залива, Нолен-Хоэксема начала измерять настроение и склонность к руминации в большой выборке студентов. На протяжении дней и недель после катастрофы она оценивала их настроение и эмоциональные реакции. Ученики, склонные к руминации до землетрясения, впадали в депрессию спустя несколько недель – чаще других, не проявлявших до бедствия подобных склонностей. Чем больше участники горевали и уходили в свои мысли после землетрясения, тем сильнее и дольше была их депрессия. Нолен-Хоэксема наблюдала схожие явления и у тех, кто ухаживал за неизлечимо больными людьми, подверженными значительному риску развития депрессии. Если в этой группе были люди, склонные к руминации (не важно, именно в тот момент или в прошлом), то, когда наступала последняя стадия болезни, они впадали в более сильную депрессию, нежели те, кто ни о чем особо не думал.

Позже группа Нолен-Хоэксемы еще больше связала руминацию, депрессию и память. Студенты, склонные к подавленному настроению, и те, кто был не склонен к нему, решали два типа задач. Целью первой была руминация: она определяла настроение студентов, уровень их сил и события, которые привели к их нынешнему состоянию. Вторая отвлекала студентов от забот и волнений: они представляли лицо Моны Лизы или облака в небе. Затем их просили вспомнить события жизни. Люди, уже пребывавшие в подавленном состоянии, после тягостных размышлений вспоминали больше плохих событий, нежели после выполнения отвлекающей задачи[316].

Возможно, склонность к руминации объяснит некоторые различия в реакции на депрессию у мужчин и женщин. Нолен-Хоэксема в течение месяца наблюдала за эпизодами депрессии у представителей обоих полов и выяснила, что женщины чаще думают о том, что с ними не так; мужчины были склонны отвлекаться на действия – работу или хобби. Тягостные мысли приводили женщин к тому, что депрессия протекала дольше и тяжелее. Здесь снова возникал замкнутый круг из руминации, памяти и депрессии. Женщины никак не могли понять, почему им так плохо, и все время вспоминали те случаи, когда им было не по себе – или когда они, как им казалось, выставили себя в плохом свете. Эти воспоминания усиливали и без того мрачное настроение, что продлевало депрессию и делало ее болезненней. Мужчины спасались тем, что отвлекались, и им удавалось избежать этой нисходящей спирали[317].

Важно отличать собственный уход в тягостные размышления о болезненных переживаниях от пересказа их другим людям. Руминация – это навязчивое «пережевывание» воспоминаний или мыслей о нынешнем настроении или о ситуации, и она все только ухудшает. Но демонстрация болезненного опыта другим людям имеет самые благотворные последствия. Психолог Джеймс Пеннебейкер и его коллеги из Техасского университета провели исследования, в которых люди записывали свои тревожные переживания или рассказывали о них на протяжении нескольких дней[318]. Эти рассказы давали поразительные преимущества: хорошее настроение, улучшенные функции иммунной системы, меньшее число визитов к врачу, более высокие средние баллы, снижение невыходов на работу и даже более высокие показатели трудоустройства после потери работы. Хотя о точных причинах все еще спорят, данные позволяют предположить, что процесс преобразования бурных эмоций в повествовательную форму влияет на важные физиологические системы.