Семь я (СИ)

Or like a thiefe, which till deaths doome be read,

Wisheth himselfe delivered from prison;

But damn'd and hal'd to execution,

Wisheth that still he might be imprisoned.

Yet grace, if thou repent, thou canst not lacke;

But who shall give thee that grace to beginne?

Oh make thy selfe with holy mourning blacke.

And red with blushing, as thou art with sinne;

Or wash thee in Christs blood, which hath this might

That being red, it dyes red soules to white.

5

Я - малый мир. Во мне - соединенье

Земных и высших, Ангельских начал.

Но обе части я греху отдал -

И смерти обречён с того мгновенья.

Вы, кто открыл нам сей земли движенье

И прочность сфер, что в небе Бог создал,

В глазницы влейте мне морей волненье,

Очистите мой взор, что отсиял.

Я буду плакать. Нет, не повторится

Потоп, но, весь дымясь от скверн и зла,

Мой грех сгорит; в нём корень бед таится...

О, если б корень тот сгорел дотла!

И пусть Господне пламя опалит

Меня - и, сожигая, исцелит!

6

Вот и конец земного представленья,

Последний шаг нелёгкого пути,

Где я к последней цели смог дойти

В последнее, великое мгновенье.

Как тщится смерть навеки развести

Мой скорбный дух и тело, жертву тленья,

И дух предстанет Богу - и в смятенье

Трепещет сердце смертное в груди.

Дух к небесам вернется, на отчизну;

Плоть, что из праха встала, в прах падёт;

Грехи, летите в бездну, прочь от жизни,

Туда, куда ваш груз меня влечёт!

Но, коль чиста от вас душа моя,

И мир, и плоть, и ад оставлю я.

5

I am a little world made cunningly

Of Elements, and an Angelike spright,

But black sinne hath betraid to endlesse night

My worlds both parts, and (oh) both parts must die.

You which beyond that heaven which was most high

Have found new sphears, and of new lands can write.

Powre new seas in mine eyes, that so I might

Drowne my world with my weeping earnestly,

Or wash it, if it must be drown'd no more:

But oh it must be burnt! alas the fire

Of lust and envie have burnt it heretofore,

And made it fouler; Let their flames retire.

And burne me o Lord, with a fiery zeale

Of thee and thy house, which doth in eating heale.

6

This is my playes last scene, here heavens appoint

My pilgrimages last mile; and my race

Idly, yet quickly runne, hath this last pace,

My spars last inch, my minutes latest point.

And gluttonous death, will instantly unjoynt

My body, and soule, and I shall sleepe a space.

But my'ever-waking part shall see that face,

Whose feare already shakes my every joynt:

Then, as my soule, to'heaven her first seate, takes flight,

And earth-borne body, in the earth shall dwell.

So, fall my sinnes, that all may have their right,

To,where they'are bred, and would presse me, to hell.

Impute me righteous, thus purg'd of evill,

For thus I leave the world, the flesh, the devill.

10

Бедняжка Смерть, победой не кичись,

Не принимай всерьез людского страха:

Ты - не тиран. Не гибнут те, кто к праху

Тобой приравнен, как ты не трудись.

Приют ты даришь тем, кто бросил жизнь, -

Приют на время, сон, отдохновенье;

От плоти отдохнуть, как от служенья,

К тебе приходят люди; не гордись.

Раба царей, случайности, судьбы,

Ты долг свершаешь ядом и кинжалом,

Но опий помогает людям малым

Забыться так же, как и ты; борьбы

Не выиграешь. Смерть, твой краток век.

Умрешь, бедняжка, ты, как человек.

19

Я весь - борьба. Утратив благодать,

Я постоянен лишь в непостоянстве,

Безверье превзошел я в окаянстве,

И клятвы я даю, лишь чтоб предать.

Мои измены - следствие любви,

Моим грехам - раскаянье причина,

душа моя то Бога молит чинно,

то слов лишится. У меня в крови

то жар, то хлад; то все, то ничего.

Вчера на небо и взирать не смея,

Сегодня Богу службу я содеял,

А завтра - страх сожжет меня всего.

Как лихорадка, набожность жестока...

Но лучший день - день страха перед Богом..

10

Death be not proud, though some have called thee

Mighty and dreadfull, for, thou art not soe,

For, those, whom thou think'st, thou dost overthrow,

Die not, poore death, nor yet canst thou kill mee.

From rest and sleepe, which but thy pictures bee,

Much pleasure, then from thee, much more must flow,

And soonest our best men with thee doe goe,

Rest of their bones, and soules deliverie.

Thou art slave to Fate, Chance, kings, and desperate men,

And dost with poyson, warre, and sicknesse dwell,

And poppie, or charmes can make us sleepe as well.

And better then thy stroake; why swell'st thou then?

One short sleepe past, wee wake eternally,

And death shall be no more; death, thou shalt die.

19

Oh, to vex me, contraryes meet in one:

Inconstancy unnaturally hath begot

A constant habit; that when I would not

I change in vowes, and in devotione.

As humorous is my contritione

As my prophane Love, and as soone forgott:

As ridlingly distemper'd, cold and hott.

As praying, as mute; as infinite, as none.

I durst not view heaven yesterday; and to day

In prayers, and flattering speaches I court God:

Tomorrow I quake with true feare of his rod.

So my devout fitts come and go away

Like a fantastique Ague: save that here

Those are my best dayes, when I shake with feare.

ВСЕЛЕНСКАЯ ЛИТУРГИЯ

Мари Жозеф Пьер Тейяр де Шарден