Семь кабинок

– Так, для тех, кто не понял!!! Здесь командуем я и Штрих, и если я хочу, чтобы вы лизали мне ботинки, вы их лижете, а если хочу, чтобы ты, придурок, залез за унитаз, ты туда лезешь! В противном случае, – дуло пистолета снова уткнулось в живот Алексея, – ты будешь лежать рядом с этим нарком. Клянусь!

Алексей понял, что лезть все равно придется:

– Хорошо, будь по-твоему, я туда полезу, но у меня одна просьба.

– Никаких просьб, заткнись и полезай! Ты даже не представляешь, каких усилий мне стоит сдерживаться, чтобы не нажать на курок, так ты меня достал! – Олег схватил Алексея за ворот и подтащил к кабинке, не убирая пистолета.

– Именно этого я и хочу, чтобы вы нажали на курок, – выдавил Алексей.

Котенок решила, что парень от страха слетел с катушек:

– Нет, Алеша, не надо! Не убивайте его, он не понимает, что говорит! – Не думая о последствиях, она оттолкнула Алексея в сторону и встала между ним и Олегом.

– Нет-нет-нет! Все не так! Я как раз все прекрасно понимаю, дайте же мне договорить! Я пытаюсь сказать: нажмите на курок, направив пистолет на покойника.

– Зачем?! – только и смог сказать Олег. Он понял только одно: у кого-то из них едет крыша, и не был уверен, что не у него.

– Если в него выстрелить, остаточный эффект пройдет, он дернется пару раз, и все. Я уже не буду бояться и без всяких промедлений достану диск.

– Ладно, если уж ты такой упертый, я выстрелю! – Олег направил пистолет на Ринго.

Штрих тупо следил за происходящим. Минуту назад он засунул в рот сигарету, поднес ко рту зажженную зажигалку, но так и не прикурил. Если бы он поднял руку с зажигалкой вверх и начал водить ею из стороны в сторону, то на любом рок-концерте сошел бы за своего.

– Первый раз стреляю в мертвых! – Олегу стало почему-то стремно. Он прицелился и нажал на курок, направив дуло в область живота. Неожиданно для всех мертвец вдруг открыл глаза, задергался в конвульсиях и завопил. Он безумным взглядом смотрел то на окружающих, то на рану, из которой хлестала кровь. Сознание Ринго, проснувшись, не могло определить, где он находится и что произошло. Олег, Штрих, Алеша и Котенок замерли на месте, словно окаменев.

А Ринго тем временем обрел способность произносить членораздельные фразы:

– Что это??!!! А-а-а-а!!! Кровь!!!! Из меня хлещет кровь!!! Меня убили!!! А-а-а-а!!! На помощь!!! Меня убили!!!

– Черт возьми, он живой, – подумал вслух Алек­сей.

Олег, поняв, что ситуацию необходимо срочно взять под контроль, принял единственно верное, как ему показалось, решение. Со всего размаху он саданул Ринго рукояткой пистолета по голове. Тот опрокинулся к стене и затих.

На несколько секунд воцарилась мертвая тишина.

А перед мысленным взором Штриха вновь возникли родители Ринго. Вот они, заплаканные и осунувшиеся, входят в помещение морга для опознания. Всюду стоят каталки с телами, накрытыми белой прорезиненной тканью, в нос ударяет запах формалина. Худой сотрудник с таким бледным лицом, словно сам он – оживший покойник, подводит их к одной из каталок. Отец открывает флакон с нашатырным спиртом и, обмакнув им ватный тампон, держит наготове. Мать начинает трясти от холода и страха. Сотрудник морга откидывает ткань с верхней части тела мертвеца, и они видят бледное, посиневшее, как у недокормленного цыпленка в супермаркете, тело сына, с впалыми щеками и огромными синяками вокруг глаз. Как сквозь сон они слышат, что сыну, видимо, очень нужны были деньги на дозу, а потому он подписал договор с одним медицинским институтом, и теперь на его трупе студенты будут изучать болезни, поражающие внутренние органы наркоманов. Зато отец с матерью могут получить для захоронения голову. Сотрудник морга оставляет их на время у тела и уходит. Они стоят в мертвой тишине, вокруг только каталки с мертвецами и страшный холод. Вдруг Ринго открывает один глаз, хватает мать за руку и начинает вопить: «Зачем я здесь?! Ведь я не умер!» Мать лишается чувств, а в помещении становится темно. Отец приводит ее в сознание с помощью нашатыря. Мать невидящими глазами смотрит на тело, которое лежит все в той же позе, руки и ноги по швам. Неодушевленный предмет, когда-то бывший ее сыном. Она спрашивает: «Ты видел? Ты видел, он взял меня за руку? Ты ведь это видел?» Отец пытается ее успокоить: «Тебе показалось, нам лучше уйти…»

Шизофренические бредни Штриха прервал Алексей:

– Вы же говорили, что он умер…

Только теперь Штрих осознал, что во рту у него незажженная сигарета, а в зажигалке кончился бензин.

Олег чувствовал себя препогано. Парень, которому даже негде было по-человечески ширнуться, валялся теперь еще и простреленный.

– Ну, я думал, что он умер. Он так лежал и…

– Охренеть! Вот дебил, ты всегда в людей стреляешь, если тебя очень попросят? – Котенок просто вскипела от негодования. Этот придурок даже не удостоверился, что мальчик мертв.

Олег никогда не терпел оскорблений от кого бы то ни было, а эта малолетняя стерва выводила его из себя как никто другой.