Семь камней радуги (СИ)

Колдун пытался тянуть время, судорожно ища путь к спасению. Он не понимал, что происходит, но догадывался, что выступить против него могли лишь могущественные волшебники. Против семерых ему не выстоять.

– Мы подняли народ на восстание, а сами ждали тебя здесь.

Рамир приготовился продать свою жизнь подороже. Пусть его уничтожат, но и он постарается захватить с собой как можно больше противников. Он мысленно сконцентрировался, готовясь произнести заклинание, рождающее огонь. Чтобы отвлечь магов, он задал еще один вопрос:

– Но почему именно здесь?

Один из семерых встряхнул головой, освобождаясь от капюшона, и повернул к Рамиру худое, изборожденное морщинами лицо.

– Потому что это твой дом, мой сын.

– Зуливан! - прошептал Рамир, в изнеможении падая на колени.

Он испытал настоящий ужас, видя перед собой того, которого давно считал умершим. Учитель, считавший его своим сыном, воспитавший его и спасший от голодной смерти, а потом хладнокровно убитый своим учеником, стоял сейчас перед Рамиром, устремив на него полный печали и гнева одновременно взгляд усталых мудрых глаз. Колдун почувствовал, что силы уходят из него, иссякают, просачиваясь сквозь кожу и утекая вместе с темнотой в разверстую световую дыру.

– Да, это Зуливан. Ты узнал его, убийца? - презрительно произнес низкорослый человек в белом плаще, - Ты думал, что сумел расправиться со своим благодетелем, но я спас его тогда.

– Братья, давайте, наконец, покончим с этим бесполезным выродком, - невозмутимо произнес человек в черном плаще, в котором Рамир узнал Верховного Магистра черного ордена, так безжалостно отвергшего его на шабаше.

– Да. Пора, - сурово уронил Зуливан, - Прощай, мой сын.

Волшебники устремили сосредоточенные взгляды в центр светового пятна, произнося хором:

– Эвасум, даемон!

Окно заколыхалось, выталкивая из себя отростки света, которые жадно потянулись во все стороны. В тот же миг из-за двери раздался злобный клекот, и в комнату влетели оставленные на улице упыри. Они беспорядочно хлопали крыльями, пытаясь удержаться на месте, но свет притягивал их к себе, засасывая внутрь пятна.

– Фини экскипула, - сказал Свами Джамал.

Демоны, освобожденные от власти экскипул, протянули когтистые лапы к Рамиру, пытаясь отомстить за долгое рабство и унижения. Кривой коготь одного из них задел его щеку, оставив на ней глубокую, сочащуюся кровью царапину. Второй упырь, пытаясь удержаться на месте, вцепился в спину колдуна, заставив его закричать от боли. Тут световые щупальца схватили упырей и повлекли их в центр пульсирующего пятна. Соприкоснувшись с ним, твари растаяли внутри, а сквозь стены дома просочились и заскользили по полу демоны-черви. Двигаясь к притягивающему их окну, они цеплялись за Рамира, вырывая куски его плоти. Вскоре и они исчезли, растворившись в ярком свете. В комнате появлялись все новые и новые демоны, и все они, засасываемые безжалостным окном, хватали, рвали, терзали колдуна, мстя за доставленные им муки. Рамир истекал кровью, тело его превратилось в сплошную рану, в комок боли, он истошно кричал, содрогаясь в агонии, а демоны отрывали и отрывали его плоть, обнажая сухожилия и кости. Наконец, бездыханное тело колдуна дернулось в последний раз и затихло на полу, посреди кровавой лужи. Поток демонов иссякал, и Шраххан, появившийся последним, с торжествующим воем вцепился в изуродованный труп, утягивая его за собой в световую дыру.

Волшебники опустили руки, и щупальца втянулись внутрь окна, которое начало сокращаться, уменьшаясь в размерах. Оно уплотнялось, становилось бледнее, свернулось, как будто поглощая само себя, и превратилось в маленькую яркую точку. Маги произнесли последнее заклинание, после которого точка исчезла, оставив после себя россыпь сверкающей пыли, постепенно растворившейся в воздухе.

– Все кончено, господа. Наше братство выполнило свое предназначение, и осталось лишь найти тех, кто будет охранять окно, - сказал маркиз де Мини, отряхивая рукава черного плаща.

– Встретимся завтра, здесь же, - ответил ему Ильяс Фарух ибн Мильям.

Трое черных магов молча направились к двери и вышли в предрассветную тьму.

– Пойдем и мы, Зуливан, - граф Добружинский дружески приобнял старого волшебника, который не мог отвести глаз от кровавой лужи на полу.

– Он был моим сыном, - проговорил Зуливан, - А я не смог уберечь его от зла.

– Полно, старый друг, - сказал свами Джамал, - Ты ни в чем не виноват. Каждый из нас сам делает выбор между добром и злом, и никто не может на него повлиять.

– Идемте на постоялый двор, господа! - предложил граф Добружинский, - Не знаю, как вам, а мне потребуется много хорошего вина, чтобы забыть эту ночь.

Трое волшебников окружили своего друга и под руки повели его к двери, расписывая по дороге прелести местного вина и бараньего жаркого…

…Четыре закутанных в плащи фигуры медленно брели вдаль, становясь все бледнее в потоках света, исходящего от тоннеля.

– Значит, он все же умер? - спросил Макс.

– Смотри, - вздохнула Айрис.