Семь камней

– Что ж, справедливо, – с сомнением сказал Грей. – Думаю, что кит тоже давно ушел из жизни. – Он поглядел на дальнюю стену своего кабинета. Как обычно, вдоль панелей на белой штукатурке сидели мухи, жирные и черные, словно смородины. И точно, некоторые уже поднялись в воздух и лениво полетели к горшочку с китовым жиром. – Где ты это достал?

– Хозяин «Головы мавра» держит целый бочонок, он заправляет им светильники. Говорит, что это дешевле, чем сальные свечи, не говоря уж о восковых.

– А-а. Еще бы. – Если учесть, какая вонь стоит в «Голове мавра» многолюдными вечерами, никто и не заметит среди других запахов горящий китовый жир.

– Что ж, на Ямайке его легче достать, чем медвежий жир, – заметил Том, забирая горшочек. – Хотите, я смешаю жир с мятой, милорд? Может, будет лучше, – добавил он, с сомнением наморщив нос.

Том схватил промасленную тряпку, всегда лежавшую на углу письменного стола, и ловким движением сбил муху на лету.

– Дохлый кит с гарниром из мяты? От этого моя кровь станет особенно привлекательной даже для взыскательных кусачих насекомых в Чарльзтауне – не говоря уж о Канаде. – Мухи на Ямайке были назойливые, но не кусали, а морской бриз и муслиновые экраны на окнах неплохо ограждали жилище от москитов. А вот в болотах на побережье Северной Америки… и в глубине канадских лесов, куда он отправляется…

– Нет, – нерешительно сказал Грей и почесал шею при одной только мысли о канадских оленьих мухах. – Если я намажусь китовым жиром, то не смогу поехать к мистеру Малрину на праздник в честь его нового дома. Я надеюсь, что мы достанем медвежий жир в Южной Каролине. А пока что… может, возьмем прованское масло?

Том решительно покачал головой:

– Нет, милорд. Азил говорит, что это масло привлекает пауков. Они приползают ночью и слизывают его с кожи человека, пока он спит.

Лорд Джон и его слуга вздрогнули, вспомнив происшествие с банановым пауком, у которого размах ног величиной с детскую ладонь. Паук неожиданно выскочил из спелого банана, а за ним сотни маленьких паучат. На прошлой неделе Грей устроил прощальную вечеринку в саду по поводу своего отъезда. На ней присутствовал и его преемник на посту губернатора, достопочтенный мистер Хаутон Брейтуэйт.

– Я думал, что его тут же хватит апоплексический удар, – сказал Грей, скривив губы.

– Возможно, он жалеет о том, что приехал сюда.

Грей посмотрел на Тома, Том на Грея, и они прыснули со смеху, вспомнив лицо достопочтенного мистера Брейтуэйта.

– Ладно, ладно, – сказал лорд Джон, взяв себя в руки. – Этого никогда не будет. Неужели ты…

Его прервал грохот колес по гравию. К Кингс-Хаусу приближалась карета.

– О боже, это он? – Грей виновато поглядел на беспорядок в кабинете. В углу зиял своими недрами полуупакованный чемодан, письменный стол был усеян валявшимися в беспорядке документами и остатками ланча. Зрелище, не самое подходящее для человека, который назавтра станет тут хозяином. – Беги и отвлеки его, ладно, Том? Отведи его в гостиную и влей в него ром. Я приду к вам, как только сделаю… что-то… с этим. – Он махнул рукой на хаос в комнате, и Том послушно исчез.

Грей схватил тряпку и прихлопнул зазевавшуюся муху, потом схватил тарелку с кожурой фруктов, хлебными крошками и кляксами крема и выбросил все это из окна в сад. Поставив пустую тарелку под стол, начал торопливо собирать бумаги в пачки, но его лихорадочную активность почти сразу прервало появление Тома.

– Милорд! Это генерал Стэнли! – воскликнул он с восторгом.

– Что? Кто? – тупо переспросил Грей. Его мозг, занятый деталями неминуемого побега с Ямайки, отказывался воспринимать что-то, противоречащее упомянутому побегу, но имя «Стэнли» все же прозвенело словно далекий колокольчик.

– Может, вспомните его, поскольку он супруг вашей матери, милорд? – сказал Том с приличествующим ситуации бесстрастным тоном.

– О… этот генерал Стэнли. Почему ты мне сразу не сказал? – Джон торопливо схватил с крючка свой мундир и влез в него, попутно стряхнув крошки с камзола. – Конечно, зови его сюда!

На самом деле Джону нравился третий муж его матери (она уже была дважды вдовой, когда четыре года назад покорила лихого генерала), хотя в сложившейся ситуации всякое вторжение в жизнь военного лица следовало воспринимать с опаской.

Опаска оказалась, как всегда, оправданной. Генерал Стэнли, появившийся перед ним, был не тот грубоватый, высокомерный, самоуверенный мужчина, какого Грей видел в последний раз рядом с матерью. Этот генерал Стэнли хромал, опираясь на палку, его правая нога была забинтована, а лицо было серым от боли, усилий… и огромного беспокойства.

– Генерал! – Джон схватил его за руку и поддержал, потом усадил в ближайшее кресло, торопливо убрав с него пачку карт. – Садитесь, пожалуйста. Том, прине…

– Это уже здесь, милорд. – С похвальным проворством Том вытащил фляжку Грея из открытой дорожной сумки и сунул в руку генерала Стэнли.

Генерал взял ее без лишних вопросов и стал пить.