Семь ключей от зазеркалья

Мир невозможно уничтожить, сохранив при этом само подпространство. Реальность и отражение неразрывно связаны, даже если поменять их местами. И как только снаружи не останется ничего, кроме пустоты, зеркала взорвутся, разлетятся на миллиарды блестящих осколков. Мир нельзя уничтожить, но можно превратить его в ад, поставив человечество перед лицом суровой борьбы за выживание, в которой просто не останется места для ненавидимой Кейлом гнили…

Он действительно увел меня в самое безопасное место. Два человека в райском саду, будто на островке посреди штормящего моря. Он предупредил Орвина о грозившей мне опасности, рискуя выдать себя таким всезнанием. Он бросился на Анселя возле водопада, рискуя собственной жизнью. Он практически силой заставил меня шагнуть за грань Первозданного зеркала, рискуя навсегда утратить мое расположение. Как же странно. Кейл в тысячу раз благороднее кронпринца, но жизнь распорядилась так, что именно самый благородный стал угрозой для всего сущего.

Я подошла ближе. Он перестал ворожить, глядя на меня с долей настороженности.

– Спасибо, – сказала я, сморгнув выступившие на глазах слезы.

И просто обняла его.

Мне только показалось или в самое последнее мгновение он понял, что произойдет? Понял, но не отстранился…

* * *

Четвертый уровень зеркальных глубин работает по тому же принципу, что и третий. И чем больше искренней нежности, благодарности, любви было в моих объятиях, тем более разрушительная сила обрушивалась на отражение Кейла там, в пещере, в оставшейся за стеклом реальности.

Я прижалась влажной щекой к груди мужчины, который любил и защищал меня, как никто другой. «Прости…»

И смертоносная волна такой мощи хлынула на незеркального Кейла, что он просто рассыпался прахом. И в тот же самый миг здесь, в подпространстве, я почувствовала, что руки мои обнимают пустоту. Нет отражения – нет и того, кто его отбрасывает. Природа всегда восстанавливает баланс.

Слезы текли по моему лицу, а под ногами начинала дрожать земля.

Чары мага не развеиваются в момент его смерти, но то – завершенные чары. Кейл же не успел закончить колдовство и удерживал его под контролем собственными силами. Теперь же, когда его не стало, невиданная доселе магическая мощь, никем не управляемая, хлынула туда, откуда была родом.

Стены затряслись, пол закачался подо мной, как если бы я стояла на палубе в сильный шторм. С потолка, еще недавно так похожего на небо, полетели вниз все более крупные камни. Тревожно зазвенели кристаллы, разбивались одна за другой стеклянные травинки. Верх и низ, право и лево слились в едином безумном круговороте.

Наступил момент, когда я не удержалась на ногах. Подняться уже не пыталась, лишь удобнее устроилась на усыпанной обломками земле, раскинув руки, и посмотрела прямо в небо, проливающееся каменным дождем. Хороший конец. Нескучный, в меру драматичный и своевременный. Такой, как хотела.

Я уже не обращала внимания на мелкие царапины, на струйки крови, питавшие пол, просто лежала и ждала того, последнего, камня, который завершит мое существование. Вот-вот должно было исчезнуть с лица земли и Первозданное зеркало. Единственная ниточка, связывающая человечество с четвертым уровнем глубин. Я успела подумать, что, кажется, этот момент настал, когда сознание покинуло меня.

И потому не увидела и не почувствовала, как принц Орвин дель Фронси, не имеющий магических способностей, промчался, прикрывая голову руками, под смертоносным дождем, подхватил меня на руки и, развернувшись, бросился обратно, к закрывающейся навеки двери в реальный мир.

Эпилог

– Итак, я надеюсь, все хорошо запомнили то, что мы сейчас обсудили.

Эдбальд обвел присутствующих суровым взглядом. Известия о недавних событиях отразились на короле не лучшим образом: в движениях наблюдалась нервозность, на лбу пролегли новые морщины, а в волосах ощутимо прибавилось седины. Но это отнюдь не мешало ему строго контролировать как королевство, так и ход совещания.

Участвовали в последнем, кстати сказать, немногие. Помимо его величества и меня (приглашенную, полагаю, исключительно как свидетельницу случившегося в Золотом святилище), в зале присутствовал вездесущий канцлер, двое министров и двое придворных магов: Флора – как представитель стихийников и Шейд – как специалист по отражениям. Слуги остались за дверьми, а звукоизоляция здесь, насколько мне известно, была отменная.

– Его высочество принц Ансель Эльмиррский, – Эдбальд говорил, будто вбивал молотком гвозди, – вступил в неравный бой с зеркальным магом и пал смертью храбрых, защищая свою страну.

Присутствующие склонили головы, я поступила так же. Репутация наследника – это в большой степени репутация государства. Я не дала бы Анселю спуску, пока он был жив, но сейчас, когда его не стало и он никому уже не мог причинить вреда, пусть будет смерть храбрых. Мне не жалко.

– Декан факультета стихий… – продолжил было Эдбальд, и вот тут я вмешалась.

– Тоже геройски погиб в борьбе с Охотником, – закончила я за короля не менее веским тоном.