Семь колец Пушкина

Сборы Даниил не любил, потому в огромной гардеробной он быстро выбрал пару белых рубашек, смокинг и еще два деловых костюма. Дворецкий ведьминого дома, приятный импозантный старик, обещал помочь с подбором галстуков и запонок. Также слуга обещал упаковать одежду и спустить вниз.

Когда дознаватель вернулся в гостиную, Евы, конечно, еще не было. А вот Ли ждала его здесь, попивая свой чай. Он заметил, что глаза у ведьмы покраснели. Она явно плакала в их недолгое отсутствие. Но при его появлении Ли вновь примерила маску наигранной оживленности.

– Уже собрались? – спросила она.

– Мне проще, – чуть улыбнулся он, стараясь поддержать выбранную ведьмой манеру поведения.

– Ева тоже не заставит себя долго ждать, – пообещала ведьма и тут же наклонилась ближе к гостю и перешла почти на шепот. – Как она? Ей там, во Франции, тяжело пришлось?

– Я думаю, да, – признался он. – Из того места, где хранился артефакт, до нее еще никто не возвращался живым.

– Знаете, – серьезно, отбросив весь свой артистизм, сказала Ли. – Вы верите в Бога?

В очередной раз удивившись, дознаватель лишь отрицательно покрутил головой.

– А я, наверное, да, – призналась она. – Я молилась всего дважды за мою жизнь. Но от души. И оба раза за Еву. Сейчас, когда она уехала во Францию, и тогда… в юности. За нее и за Марси. И мне казалось, что он услышал меня, ведь Ева… она же не для себя рисковала жизнью.

– Да, – согласился дознаватель. – А… Простите, что было в первый раз?

– Это было наше глубокое детство, – без малейшей радостной ностальгии стала рассказывать Ли. – Мать Евы была простой смертной. Ее расстреляли как жену врага народа. Хотя отец Евы погиб, даже не успев увидеть дочь. Сама Ева попала в лагерь…

– Какой? – не понял Дан.

– Лагеря НКВД, – пояснила ведьма с ледяным сарказмом, который был направлен явно не против ее собеседника. – Я тоже тогда оказалась там. Папа был белогвардейцем, мама… тоже убита как враг народа за свои методы лечения.

– Но… – Рассказ явно взволновал дознавателя. – Вы же обе были детьми! Сколько же вам было лет? Какие лагеря!

– Мне было пятнадцать, Еве двенадцать, – ровным сухим тоном продолжила Ли. – И, да, поэтому мы там и оказались. Представьте только! Дети с такими необычными способностями! Это же секретное оружие! Так считали тогда.

– Варварство, – устало прикрыв лицо ладонями, прокомментировал Дан. – Я даже боюсь представить, что с вами там было.

– Должно было быть. – Вот тут ведьма улыбнулась, и на этот раз искренне. – Но Ева собиралась бежать. Да и я с ней. Но… с нами еще была восьмилетняя кроха. И у нее началась очень ранняя инициация… – Ли, переживая вновь то время, поморщилась, сжала пальцами виски. – Марси… Она обращалась в вампира. А это чудовищные боли. К тому же она подхватила тиф…

Они немного помолчали, пока ведьма справилась с эмоциями и дознаватель пришел в себя, смог победить гнев от мысли, что пережили эти три крохи.

– Марси могла умереть, – глухо продолжала Ли. – Я знала, как облегчить муки, но… Нужен был ингредиент. Нужны были чистый ладан и… сусальное золото. Ева поклялась, что достанет. Там, в лагере, был еще и склад. Они хранили там награбленное в церквях. А еще там были старинные иконы. В старых красках есть… – она отмахнулась. – Неважно. Главное было это достать. И Ева пошла… Вот тогда я молилась всю ночь. Если бы ее застукали, если бы она не успела…

– Но Ева нашла все необходимое, – успокаивая хозяйку дома, сказал Дан. – Я почему-то уверен в этом.

– О! Да! – Ли, казалось, ожила. – Конечно, она все нашла. А еще и котелок, чистую воду, чистые бинты, спички… Тогда казалось, что она совершила чудо.

– И Марси выжила, – закончил дознаватель, чуть улыбаясь.

– Конечно! – теперь уже злорадно усмехнулась ведьма. – Пока я варила зелье, пока Ева вливала его в Марси, пришли Магнус и Кир.

– Кир? – искренне удивился Дан. – Это же старший кузен Михаила!

– Еще один из безбашенных Куракиных, – подтвердила ведьма. – Так они забрали нас оттуда. Мы жили у Магнуса несколько лет, пока не поступили в Академию. Но Ева… Она потом еще жила у Кира. Я на такое не решилась.

– Хорошо вас понимаю, – усмехнулся дознаватель. – Мне кажется, его побаивается даже Глава Стражи.

– Но только не Ева. – К Ли вернулось подобие отличного настроения, хотя было по-прежнему понятно: это маска. Историей из прошлого ведьма как бы отгораживала себя от горя дня сегодняшнего. – Она в нем души не чает. Как и он в ней. Хотя и Магнус любит ее, как дочь. Мне кажется, даже великий князь и тот к Еве благосклонен.

– А вам он не нравится? – осторожно спросил Дан, которому нужна была любая информация о новом деле, но который также понимал, что неосторожный вопрос опять вернет ведьму к слезам и отчаянию.

– Нет, – категорично заявила ведьма. – Конечно, он много сделал для страны и Волшебного мира, но… Он так высокомерен, холоден… Он не умеет любить или уважать. Я не люблю и боюсь таких Избранных. Да и таких людей тоже.

– Кого ты не любишь? – спросила тоже наигранно весело Ева, входя в гостиную. – Такие бывают?