Семь колодцев

Она замялась.

— Ну разве что минуточка.

Я напряженно подбирал слова.

— Я хотел… хотел еще раз у тебя узнать, полетишь ли ты со мной на Гавайи?

— Ну, я же уже сказала… — Она было со мной почти резкой.

Разговор не клеился. Я обиделся и уже готов был сухо попрощаться. Она, видимо, почувствовала перемену в моем настроении и сбавила тон…

— Подожди секундочку… Перешла на «ты». Уже неплохо… Через пять минут она вновь взяла трубку.

— Извини, тут миллион дел…

— Слушай, приезжай ко мне прямо сейчас, — вдруг предложил я. — А? Посидим, отдохнем, выпьем…

— Чего, не с кем выпить? — съязвила она.

Я понял, что она разгадала по голосу мое не совсем адекватное состояние.

— Нет, при чем здесь это? Просто я очень хочу тебя увидеть!

Она тяжело замолчала.

— Подожди, пожалуйста… Ее опять что-то отвлекло.

— Послушай, на самом деле, у меня работа, — вернулась она на связь, — меня не отпустят. Перезвони мне завтра. Кстати, на следующей неделе надо будет уже платить за поездку…

— С оплатой нет проблем… — Я сунул в рот сигарету, а Вовочка услужливо щелкнул зажигалкой. Я пыхнул густым табачным дымом. — Вера, я действительно должен прямо сейчас тебя увидеть… Это вопрос жизни и смерти… Поверь, все будет здорово… Тебе нечего опасаться, если это тебя волнует…

Мы разговаривали очень долго. Я просил, умолял, шутил, обещал, намекал, объяснялся в чувствах, что-то выдумывал и даже декламировал стихи…

— Остапа понесло! — ухмыльнулся Вовочка, под шумок опрокидывая одну за другой рюмашки с водкой.

— Ладно, попробую у шефа отпроситься, — вдруг сказала Вера.

— Есс!!! — Я сделал соответствующий жест рукой.

Я прождал не меньше получаса. Уже хотел отключиться. Вдруг трубка зашуршала и знакомый мне грудной голос устало сказал:

— Он разрешил уйти пораньше. Только мне надо прежде кое-что доделать…

До приезда Веры было достаточно времени, и я решил разыграть маленькую комедию. Мы с Вовочкой быстро собрались и вышли на улицу. Сначала заскочили в парикмахерскую, где моего друга коротко и модно постригли: а-ля член организованной преступной группировки. Потом пять минут на такси, и мы уже были в модном магазине одежды для толстяков. Я одел Вовочку с ног до головы: джинсы, вельветовая рубашка, классная кожаная куртка, крутые ботинки, не говоря уже о всяких мелочах… Целую штуку зеленых на все про все угрохал. Старые Во-вочкины вещи я попросил продавца выкинуть, и он брезгливо сложил их в пластиковый мешок и куда-то унес.

В подземном переходе я приобрел у нагловатого подростка с серьгой в ухе толстую золоту цепь и швейцарские часы «Ролликс». За все отдал двадцать долларов.

— Это чего, настоящие? — Новоиспеченный денди изумленно примерял сверкающие побрекушки.

— Дурак, что ль? Настоящие ролликсы тысяч десять тянут. Конечно, подделка! Зато какая!

Теперь Вовочка был упакован по полной программе и со своей перекошенной рожей и огромными кулачищами напоминал то ли не вылезающего из разборок криминального бычару, то ли бывшего бойца спецназа, нанявшегося на работу в солидную охранную фирму.

— Будешь моим телохранителем! — сказал я Вовочке.

— Это как?

— Я дам тебе свой парабеллум. Будем отстреливаться…

И я подробно объяснил Вовочке, что ему надо делать.

Вера подъехала в условленное место на частнике. Я помог ей выйти из машины и щедро расплатился с водителем. Потом познакомил с Вовочкой:

— Это один из моих телохранителей…

Вовочка постарался всем своим лицом подтвердить мои слова: сузил глаза, грозно напряг скулы. Потом стал сосредоточенно оглядываться по сторонам — наверное, насмотрелся боевиков по телевизору. Секундой позже он властным жестом оттолкнул в сторону нерасторопного пешехода. Тот испугался и припустил.

Обновка сработала, Вера поверила…

Вскоре мы были у меня дома, сидели за огромным круглым столом, накрытым розовой скатертью, а Вовочка в переднике моей домохозяйки, с белоснежной салфеткой на руке подавал нам эксклюзивные блюда на фарфоровых тарелках, которые часом раньше я заказал с доставкой в ближайшем ресторане, и неуклюже подливал напитки. По комнате сонно плавали медовые звуки скрипок.

Вера с удовольствием поглощала утку по-пекински, маленькими глотками отпивала сливовое вино. Молча слушала меня и все время настороженно косилась на Вовочку. Тот же с упоением играл отведенную ему роль. Когда Вера отошла в туалет, я плеснул другу водки. Он стремительно выпил, довольно крякнул и поблагодарил.

— Нельзя ли от него избавиться? — шепотом спросила Вера, когда Вовочка отвернулся. — Мне страшно!

— Извини, но это невозможно. — Я развел руками. — Впрочем… Вова, спасибо. Теперь мы справимся сами. Можешь идти отдыхать.

Вовочка отложил тарелки, глупо поклонился и удалился в комнату прислуги.

— На самом деле, какой-то он странный. — Вера проводила Вовочку хватким взглядом. — Будто бродягу с иголочки одели…

— Может быть, и так. Но ты еще не видела его в деле!

— Надеюсь, не увижу… Стемнело.

— Как тебе моя берлога? — спросил я Веру, налегая на коньяк.

— У тебя великолепные апартаменты. О таких можно только мечтать.

— Ты еще не видала спальни…

— Ах, ну понятно!.. Кто о чем…

— Прости…

— Ты прямо какой-то озабоченный.