Семь крестов

– Вот тварь неблагодарная. Я его уже лет пять знаю, даже помог ему в Тюрингии от разбойников отбиться, когда он надрался как свинья. Ну да черт с ним, а как он с этим Гзандой связан?

– Дело в том, что один человек из свиты Гзанды очень падок до азартных игр. И вот недавно они с Томасом в «Рябой кобыле» сели играть в кости. Тот проигрался в пух и прах и, чтобы не отдавать последние гроши, поведал Рыжему одну занимательную историю. Однако при этом пригрозил, что, если тот вздумает проболтаться, язык шарлатану больше не понадобится. Поэтому только чех может вывести тебя на Гзанду. Ладно, давай собирайся, начинает темнеть, если удача будет на нашей стороне – тебя никто не узнает.

Рыжий Томас указал Гектору на заведение, где он давеча облапошил странного монаха, мухлюя буквально на глазах у вдрызг пьяного святоши. Никакой надежды встретить в «Рябой кобыле» этого Джанлуку у Пса не было, ибо он знал всех монахов и священнослужителей во всех трех городах и городских слободах наперечет – италийцев в них не значилось. Бальтазар, которого он встретил по пути в «Кобылу», тоже никогда ничего не слышал о Джанлуке, а если кто и знал людей в Кёнигсберге, особенно новых, так это был владелец закхаймского «Медного ворона», пристанища всевозможных сплетен, Бальтазар Прустовский.

Зайдя в трактир, Пес заказал кружку «кислой служанки» и занял место в углу скупо освещенного зала. Таверна, как и большинство питейных заведений города, кроме общего обеденного помещения, имела еще и постоялые комнаты на втором этаже. Подняться туда можно было, забравшись по широкой, с расшатанными перилами лестнице, что начиналась от главного входа и подпиралась толстенными балками, на которые по всем граням крепились железные подсвечники.

Столами служили по две положенные на козлы широкие доски. Потертые скамейки, разделенные подлокотниками на отдельные сиденья, стояли лишь с одной стороны, другую оставляли свободной для подачи блюд и напитков. Еще несколько столов на четыре места располагались по углам заведения. Отхожее место, видневшееся со входа чуть поодаль от кладки дров, представляло собой скособоченную конуру, завешенную дырявой власяной занавеской.

Посетителей было немного: какой-то ремесленник шептал что-то на ухо весело хохотавшей девице, два рыбака за кувшинчиком ягодного вина, отчаянно жестикулируя, обсуждали неожиданно взлетевшие цены на сельдь и небольшая компания бродячих музыкантов весело пропивала первый заработок своего балагана на ярмарке.

Святым духом здесь и не пахло, и, когда взору Гектора предстало плохо промытое дно пивной кружки, он в очередной раз проклял Томаса, Бэзила и Гзанду до кучи. В любом случае, независимо от того, встретит он сегодня Джанлуку или нет, Пес твердо решил напиться до беспамятства. Благо денежки появились и повод был.

Махнув хозяину, усердно делавшему вид, будто он протирает деревянные кружки, чтобы тот нацедил еще пива, Гектор глубоко вздохнул, вспоминая свои лучшие годы. Когда дядя был жив и Пес еще не скатился в пропасть блуда и долгов, они занимались ввозом русской пушнины, шведской меди, венецианского стекла, племенного голландского скота и норвежской рыбы. Они держали свою контору, и никаких проблем с законом тогда и возникнуть не могло.

Под Шонвальде у них даже было почти сто пятьдесят хуф[8] земли, где в трех деревнях работали крестьяне, исправно платившие оброк. Последние из оставшихся Бронте жили ни в чем себе не отказывая, пока однажды к дяде в дверь не постучали. Вдруг отчетливый стук по дереву вернул Пса из сладких объятий воспоминаний, навеянных кружкой слегка прокисшего пивка.

– Не стучи так громко, бес тебя возьми. – Двое человек мрачноватого вида, пару минут назад присевшие за соседний от Гектора стол, чем-то громко брякали по дереву.

– Да тут все равно никто не слышит, Теодор, не обращай внимания. Ну что? По маленькой для начала? – Один из новых посетителей, здоровенный детина, своим внешним видом не внушающий ни малейшего доверия, волосатой ручищей вытряхнул из кармана на стол несколько игральных костей.

Второй, с виду ничем не примечательный игрок, был невысокого роста, с бегающими бесцветными глазами и потрескавшимися губами. Запыленная одежда, серого цвета лицо – казалось, исчезни, никто и не вспомнит, как он выглядел.

– Слышит – не слышит, какая разница? Надо всегда быть начеку, понял, верзила? – Только теперь Пес заметил, что у второго игрока в голосе явно проскальзывает какой-то иностранный акцент. – Начнем с шиллинга, а там посмотрим. Эй, хозяин, а ну-ка, обслужи гостей!

После того как на их столе появилось пиво, листья салата с горчицей и жареный поросенок, нашпигованный гречкой и ветчиной, парочка подозрительных личностей, перешептываясь, стала как можно тише кидать кости на стол. Гектор понял: вот он – шанс, и вероятно, единственный. Ведь монах сказал Томасу, что скоро собирается покинуть город, чтобы и дальше продолжать свою священную миссию, возложенную на него самим Господом.