Семь кругов Ада (СИ)

Первый надлом случился в пять лет. В то время тебя постоянно мучили кошмары, и эта ночь не стала исключением. Ты проснулся в холодном поту и разревелся, постарался взять себя в руки, ведь был обязан побороть свой страх, но у тебя ничего не получилось. Как только ты закрывал глаза, перед тобой вновь возникали ужасные сцены из неприятного сновидения, и слезы против воли опять наворачивались на глазах. Ты испугался настолько, что даже решился пойти к отцу, зная, что он в столь поздний час наверняка работает в своем кабинете. Наверное, за это тебе грозила порка, но ты не так страшился боли, как того, что называлось «одиночеством» – словом, которое тебе, в силу возраста, было еще не известно.

Под дверью отцовского кабинета прослеживалась тонкая полоска яркого света, и ты, не задумываясь, приоткрыл дверь и заглянул в просторную комнату. То, что ты увидел, оказалось пострашнее любого кошмара. Твой отец насиловал твою нянечку. Молодая девушка, которой было от силы лет девятнадцать, грубо прижатая к столу, поставленная раком, растрепанная, с задранной юбкой и порванными колготками кричала и молила о помощи. Отец же каждым новым толчком беспощадно вбивал ее в стол, прижимая лицо няни к каким-то документам и не обращая никакого внимания на крики жертвы. Он знал, что на помощь бедняжке никто не придет, потому что все работающие в доме давно привыкли к тому, что их хозяин мог вытворять все, что ему вздумается. Если же полезть в его дела и попытаться в чем-то обвинить, твой труп, скорее всего, через неделю найдут в какой-нибудь канаве. Никто такой судьбы себе не желал, поэтому в подобных ситуациях все, словно муравьи, разбегались по своим комнатам и просто старались не думать о том, что их хозяин вытворяет с молоденькой ни в чем не повинной девушкой.

Но ты убежать не смог. Ты стоял как вкопанный и смотрел широко открытыми глазами. Маленький пятилетний мальчик. Ты видел все. Потекшую от слез тушь, перемешивающуюся на подбородке жертвы с сочащейся из ее милого носика кровью. Ужас в глазах бедной девушки. Ты видел злую ухмылку на лице твоего отца и его холодный пренебрежительный взгляд, словно под ним был лишь ненужный кусок мяса. Ты видел все это и плакал. Ты хотел уйти, отвернуться, больше не смотреть, но сковавший тебя страх не позволял тебе даже вздохнуть. Когда отец заметил твое присутствие, ты решил, что он накажет тебя, но...

— Войди, — вместо этого пригласил отец, не прекращая насиловать девушку, приподнимая ее задницу и периодически хлестко ударяя по нежной коже, стараясь таким образом заглушить ее раздражающие вопли. Няня заметила тебя лишь теперь, и ужас в ее глазах троекратно усилился, перемешавшись с нарастающим стыдом и подсознательной мольбой о помощи. Хотя чем ей мог помочь пятилетний мальчик?

— Подойди же, — повторил отец, и ты, дрожа, подходишь ближе, наблюдая эту картину во всей красе. Только сейчас ты замечаешь, что блузка на нянечке также разодрана, и ее оголенная маленькая грудь прижимается к рассыпанным по столу кнопкам.

«Ей ведь больно!» — хочешь ты закричать, но слова застревают в горле. Твое маленькое сердечко выдает совсем не детские ритмы, отдаваясь в ушах бешеным стуком – настолько громким, что кажется, ты ничего кроме него услышать уже не сможешь.

Отец тем временем отходит от девушки, застегивает ширинку. Хватает нянечку за волосы, стаскивает ее беспомощное тело со стола и швыряет на пол перед тобой. Она, как тряпичная кукла, безвольно падает к твоим ногам и уже не встает. Ее бедра испачканы в крови и чем-то белом. Няня тяжело, надрывно дышит, и ты слышишь лишь тихий скулеж. А еще чувствуешь запах. Запах страха, который никогда ни с чем больше не спутаешь.

— Почему ты плачешь? – отец обращается к тебе, и ты, вздрагивая, начинаешь что-то невнятно лепетать, за что тут же получаешь стандартный подзатыльник.

— Говори четко, — спокойно предупреждает отец, и ты, давясь слезами, кое-как берешь себя в руки и говоришь, что тебе жаль нянечку.

— Жаль? ЭтО? – отец в явном недоумении. — Зуо… Я разочарован в тебе… ты же мой сын, — с этими словами отец подходит к тебе и ласково гладит по голове. — Посмотри на нее… Что ты видишь? Кто она?

— Она моя няня, — пищишь ты и получаешь еще один подзатыльник.

— Нет! Неверно! Сколько раз повторять! Это всего лишь мусор! Зуо! Му-сор! Повтори! – из-за слез перед глазами все расплывается, тебе хочется вернуться в свою комнату. Ты больше не можешь терпеть шипение отца и видеть лицо этой девушки. Ты ведь так ее любил, а она отвечала тебе добротой и вниманием! Она читала тебе сказки, и вы вместе играли в солдатиков! Она, та, что теперь лежала у твоих ног, тихо ревела, царапая тонкими пальчиками пол, сломленная, отчаявшаяся, несчастная и слабая.

— Му… сор, — лепечешь ты, только бы поскорее сбежать.

— Повтори, смотря ей в лицо! – с этими словами отец опять хватает девушку за волосы и с силой поднимает ее голову, заставляя тебя вновь увидеть этот наполненный страхом взгляд. — Посмотри ей в глаза и скажи, кто она! Поставь эту суку на место! Зуо!