Семь кругов яда (СИ)

 - Проходи, цвето-о-очек! – передо мной гостеприимно открылась дверь. Где-то среди мебели затаились неприятности, готовые в любой момент броситься на меня и покусать.  Я подозрительно осмотрелась, пытаясь понять, откуда ветер дует.

А ветер дул со стороны стола, где стояла бутылка и два бокала. Дверь мягко закрылась, а полумраке вспыхнули свечи. 

- Я так понимаю, - хмуро заметила я. – Что на столе рядом с будущим орудием убийства стоит моральная анестезия? 

- Как-то та-а-ак, - мурлыкнули мне. – Сейчас у нас будет о-о-очень серьезный разгово-о-ор! Так что гото-о-овься! Я буду мыслить о-о-очень глубоко! 

- Послушай, глубокомыслящий, меня глубина твоей философской мысли как-то не прельщает. Ты только что разогнал, мою структуру! Ты фактически лишил меня работы! Столько трудов и все насмарку! – я глубоко дышала, представляя, как прикрываю дверь, за которой покоится с миром мое бывшее руководство!

- Я все сделал пра-а-авильно. Приказы нача-а-альства не обсужда-а-аются. И не осужда-а-аются, - меня усадили на диван и налили полный бокал, который я поставила на стол. – Я хотел тебе сказа-а-ать, не привязы-ы-ывайся ко мне. Я все равно однажды уйду-у-у. Ра-а-ано или по-о-оздно. 

- Кажется, я даже знаю, куда, -   закивала я, глядя на вино, к  которому не собиралась притрагиваться. – Могу отправить сейчас, а могу по-о-озже! Думаю, что тебя уже туда неоднократно посылали, поэтому дорогу зна-а-аешь. 

- Как на счет того-о-о, чтобы оправда-а-ать слу-у-ухи, - спросили у меня, присаживаясь рядом. 

- Какие слухи? – наигранно удивилась я. – Слух о том, что романтик с большой дороги, промышляющий грабежами и насилием? Ну это мы мигом! Структуры больше нет, так что завтра засяду к кустах и буду грабить прохожих! Надо же как –то делать личный товарооборот? Нет, постой! Есть еще слух, что у меня где-то спрятаны несметные богатства! Вот этот слух, я бы с удовольствием оправдала! 

Руководство по моей коленке меня слегка настораживало. Руководитель смотрел на меня с усмешкой.

- Цвето-о-очек, не понима-а-ает наме-е-еков? – брови Эврарда вопросительно поднялись. 

- Кактус в какус тебе, а не цвето-о-очек! – фыркнула я, вставая. - У меня просто сегодня голова болит! 

На меня посмотрели так, словно под рукой было отличное средство от мигрени, прямое попадание которого надолго избавит меня не только от угрызений совести, но и от возможности философствовать на тему «добра, зла и одного козла-а-а». 

- А если я тебе-е-е ее просто-о-о оторву-у-у? – послышался голос за моей спиной, когда я ускоряла шаг. – В догово-о-оре, между про-о-очим, это предусмо-о-отрено!

- Где?!! – заорала я, напрашиваясь на рифму. 

- Пункт де-е-есять, - сладенько протянули мне  вслед. Там написано « и е.т.с», -я уже дергала ручку двери. – Да-а-а… Я – ма-а-астер сокраще-е-ений! И не только шта-а-ата! 

Где-то в коридоре раздались смешки. Отлично!  Дверь распахнулась, но в коридоре было пусто и тихо. 

- Я кому-у-у сказа-а-ал! Иди-и-и сюда-а-а!– послышался голос, а я понимала, что «сюда» это – понятие растяжимое, поэтому предложила идти «туда-а-а». Не знаю, знает ли он дорогу, но показывать ее я не собираюсь! Было нехорошее предчувствие, но после фразы: «Кто пойма-а-ает цве-е-еточка и принесе-е-ет ее сюда получит пре-е-емию!», сомнений не оставалось. «Я постара-а-аюсь в сле-е-едующий раз промахну-у-уться!». А вот это уже страшно! 

Я бросилась по коридору, приподнимая подол, а за мной дружной толпой с топотом кавалерии скакали желающие увернуться от начальственного гнева!  Через минуту меня настигли и, водрузив, как туземцы трофейный ужин, понесли вождю.

- Прости, цветочек, у меня и так с зубами беда, - бухтел кто-то внизу, пока я пыталась выкрутиться. 

- А ты думаешь, как я глаза лишился? – оправдывался «охотник». 

- Еще скажи, что у меня рука раньше так сгибалась! –  буркнул еще один голос. Меня уже заносили в кабинет, не смотря на мои протесты и крики: «Предатели! Я вам еще припомню!» 

- Учи-и-ись, цвето-о-очек, пра-а-авильно мотивировать люде-е-ей, - протянул довольный голос, когда меня сгружали на диван. – Де-е-ешево и серди-и-ито. Оста-а-альные – вон отсюда!  Так и бы-ы-ыть, прома-а-ахнусь разо-о-очек! 

Дверь с грохотом закрылась за теми, кто  в ближайшее время очень  не хотел испытывать боль и судьбу. Я села на диване, хмуро глядя на Эврарда. 

- Внима-а-ание, санда-а-аль! Я не доволе-е-ен твоей рабо-о-отой! Так може-е-ет работать любо-о-ой! Я жда-а-ал  от тебя чего-то бо-о-ольшего!  - произнес Эврард, глядя на меня, как удав на кролика. – Но ты не оправда-а-ала ожида-а-аний. Я в тебе разочаро-о-ован… 

Такое чувство, будто меня прихлопнули пыльным мешком из-за угла. И сейчас я тщательно подбираю слова. Нет, это – слишком мягкое словечко! Его мы брать не будем!

- А что ты хотел? Ты хотел, чтобы я за месяц подняла фирму на своих хрупких женских плечах? – возмутилась я, внутренне негодуя.  – С нуля? 

- Я дал тебе для э-э-этого все необхои-и-имое! – ответил гениальный директор. Не знаю, какая муха его сегодня укусила, но мне ее искренне жаль. Сдохла, бедная, поди!