Семь кругов яда (СИ)

Я размахнулась, чтобы припечать его наглую физиономию смачной пощечиной, но мою руку поймали. Но у меня была свободная еще одна рука, которая решила стать правопреемником пленной. Лицо Эврарда изменилось.

- Не драматизируй. Я подарил тебе жизнь и неприкосновенность на восемнадцать дней. - спокойно и не свойственной ему манере ответил он. – Я знаю их возможности. И то, что случилось с утра – это только начало. 

- Мерзость! – сплюнула я, все еще негодуя. – Подлец! 

- И вот она вся благодарность? Повторяю. Я подарил тебе восемнадцать дней жизни и неприкосновенности! – заметил он глядя на мои пойманные в момент удара руки. – Мо-о-ожешь называть меня па-а-апой. Мне будет прия-я-ятно. 

Он перехватил мои руки в одну, а потом с улыбкой поцеловал. 

- Ты хоть будешь мне помогать? – я заглядывала в его глаза с мольбой.- Я же одна не справлюсь… 

- Де-е-етка, ты всегда можешь на меня положи-и-иться. Желательно без оде-е-ежды, - Эврард тоже не отрывал от меня взгляда и поправляя свободной рукой мои волосы. –  Но помогать я не имею права. Вот такой пердюмонокль!

Пройдя по коридору, я свернула в комнату для наших сборищ. Три города на карте были обведены зеленым цветом. Я прищурилась и попыталась разглядеть их сквозь слезы. Он заранее все просчитал. Теперь я понимаю, что вдвойне обидно. Все города были разбросаны и находились на отшибе. Один пункт назначения был рядом с дремучей кромкой леса, который простирался серо-зеленой плесенью по карте аж до самых границ. Второй населенный пункт спрятался среди гор в уютной долине, а третий не был ничем особо примечателен. Полустертые сгибами карты названия мне не говорили абсолютно ничего. Города, как города. В одном из них я даже собиралась рекрутировать, однако меня пылко отговаривали, округляя глаза так, словно там недавно открылся филиал Ада. Боль превратилась в злость и решимость. Я сопела так, что ежики ставили меня ежатам в пример, сдувала волосы, пытаясь написать список того, что мне нужно для завоеваний. 

- Да чтоб тебя ежики унесли под холодильник к своим собратьям! – ругалась я, пытаясь найти хоть какие-то заметки про будущие места рекрутинга. – Воздушный шарик, возомнивший себя дирижаблем! Клизму тебе с патефонными иголками! Чудо-оборотень! Как у тебя с таким подходом еще звезда не выросла? Звезда с ушами! Нет, я, конечно, понимаю, стране всегда нужны герои, а мать рожает чудаков, но не настолько! 

И тут я почувствовала, как по мне ползут руки – змеи, обвивая меня нежно-нежно.

- Мне хо-о-олодно и одино-о-око, - послышался на ухо вкрадчивый, преисполненный скорби голос. – Цвето-о-очек должна мне помо-о-очь…

- Могу укрыть матом. Сразу потеплеет, - процедила я, пытаясь скинуть его руки с себя. 

- Ну почему сразу ма-а-атом. Може-е-ешь укры-ы-ыть меня собо-о-ой, цвето-о-очек! – снова прошептали мне на ухо, осторожно прихватывая губами ушко и отпуская. Сам навешал лапши, сам и ешь. Могу даже приправу дать! – Или мне приде-е-ется укры-ы-ыть себя други-и-ими цвето-о-очками? 

- Но перед этим ты сложишь руки, протянешь ноги, займешь место в коробочке и не будешь подавать признаков жизни! – прорычала я, снова пытаясь освободиться. – Я тогда тебя сама укрою цветочками. Отстань, работорговец! 

- Цвето-о-очек на меня обидела-а-ась? – меня снова слегка куснули губами за ухо. – Си-и-ильно? 

Нет, он явно думает, что у меня между полушариями гуляет пустота. И память у меня, как у допотопного компьютера! Нет, я не обиделась! Что вы? Я обрадовалась! Меня тут поставили, как казенное имущество, назвав это высоким начальственным доверием, а я как-то не возликовала, не расцвела от радости, ударяя себя кулачонкой в грудь.

- А ты как думаешь? – закусила губу я, чувствуя, как меня нежно и отрывисто целуют в шею, играя с моим локоном волос. 

- Я не зна-а-аю, - мурлыкнули мне на ухо. – Возмо-о-ожно… Хорошо, я – козе-е-ел, зато че-е-естный. Сколько стоит твое проще-е-ение? В денежно-пода-а-арочном эквивале-е-енте, если мо-о-ожно… 

- Знаешь ли! – мне удалось вывернуться и отбросить его руки. – Даже в денежно-подарочном эквиваленте оно бесценно! Или ты все меряешь деньгами? Думаешь, что за деньги можно купить абсолютно все? Прощение, прощание, любовь, верность? Что-то я сомневаюсь! Не мешай, мне нужно работать! Завтра я пойду выполнять свою часть контракта! 

- Како-о-ой у меня зло-о-ой цвето-о-очек! Прямо колю-ю-ючка! Ро-о-оза с шипа-а-ами. Зна-а-аешь, корсе-е-ет – это прокля-я-ятие. И его обяза-а-ательно нужно снима-а-ать, - игриво и нежно заметил Эврард, глядя на меня так, что большинство девушек уже расколдовались бы до наготы. – Я – тако-о-ой, какой я е-е-есть. Ну я поста-а-авил на тебя и... И щито поде-е-елать? А тепе-е-ерь я о-о-очень хочу, чтобы цвето-о-очек на меня переста-а-ала обижа-а-аться… 

Он улыбнулся так сладко, доставая из кармана что-то сверкающее. Цепочка струилась змеей по его пальцам, а зеленое сердце-драгоценный камень отблескивал всеми гранями при свете оплывающих свечей.