Семь легенд мира. Книга первая

Такие поверхности выдували и гнули из особого полимера. Легкие, прочные, возводимые за пару часов, непроницаемые для звука, сберегающие тепло, почти не поддающиеся разрушению примитивным оружием людей. И запертые на стандартный 'замок сознания'. Знаешь код - и пройдешь без проблем, чуть коснувшись контактного прямоугольника. Тоэль не знал. Но упорно шел к раздвижной двери и наивно верил, что ему обязательно повезет. Последнее время случайности стали так ловко подбираться в цепочки везения! Надо лишь не упускать своего шанса и не отступать.

У прямоугольника двери на коленях стояли несколько местных. Покорно, устало и неподвижно. Ждали? Айри замедлил шаг, а потом и остановился в непроглядной тени последнего полога.

Дальше - кольцо холодного голубого света, происходящего из другого мира. Там, в кольце - его прошлое, где живут замечательные и остроумные технологии, а айри... они только перемещаются в пространстве с холодными и пустыми глазами. В горах его родичи в полном и истинном смысле слова не живут, лишь существуют. Сам он едва не замерз там от бездушия окружающих. Главный стержень их мира - сухой иерархичный порядок. Старейшие управляют общиной, ученые развивают то, что сочтено перспективным, младшие подчиняются и не задают вопросов.

Он задавал.

Сперва ему объясняли, потом били, наказывали, выгоняли. И в конце концов обреченно смирились, спасибо учителю. Впрочем, он тогда уже умел драться и был признан имеющим редкое право на странности - все же гений, заслуживший право именоваться тремя уникальными в своем сочетании слогами А-эр-то, ' универсальный- гений теории-воплощающий идеи в практику'.

Позже дозволили и брать учеников, такое не часто допускают для айри, не входящих в число старейших. Но он - основоположник всех трех различных принципов полета, известных айри. Простейшего, для малых высот до 8-10 верст. Тьфу ты, привык - километров, само собой! Того самого, что поднимает в небо летающие лодки, подобные каплям. Низкоорбитального, сугубо вспомогательного, без сожаления сданного в доработку и практическое воплощение иным мастерам.

Ему и без прочих забот едва хватало сил и времени на продвижение и развитие третьего и любимого, - рассчитанного на дальний космос.

Пять сотен лет работы! Это было замечательно, пока жил в горах учитель. Но со временем все хорошее иссякло. Он думал тогда, наивный, что железными крыльями вернет себе полет. Напрасно. Звонкая радость дракона умерла, застыла камнем, как и его прежнее тело. Настоящий полет - в душе! Деяна увидела это с первого взгляда, а он, 'гений', истратил на понимание простой истины семь сотен лет без малого. Триста лет назад стало совсем плохо. Его старый добрый учитель, главный свет для Аэрто в мире айри, ушел неизвестно куда. Друзья - да полно, бывают ли у айри друзья? Они оказались лишь шпионами старейших. Кроме двоих. Но Хиннр в последние годы жизни в горах слишком редко спускался с орбиты, он безмерно обожал свой корабль. А второй друг - тот и вовсе предатель! Ушел, можно сказать вспоминая бриг Риэла, в боцманы к единственному звездному капитану айри. Уже полторы сотни лет Тоэлю остается лишь смотреть в небо звездными ночами, надеясь приметить огни их корабля. Характерные и яркие - два золотистых и мигающий пульсом лунно-белый. Сегодня смотреть некогда, да и небо с его звездами и золотой луной далеко, за многими ярусами холодных туч.

Внизу, в лагере - лишь бездушный синий свет прошлого перед ангаром.

Дверь скользнула вбок, выпуская знакомого уде недоросля-айри. Снова он задержался, с ухмылкой явного удовольствия принимая поклонение. Ученик, сам перед старейшим спину гнет. А здесь - вот радость для ничтожества - ему целуют ноги. И снова к котлам? Нет. Замер на кромке светлого поля. Ждет.

Минуту спустя подъехали конники. Отчитались перед божком на незнакомом языке, привычно падая в ноги и бессчетно кланяясь, снова и снова твердя хором 'уго-йхо'. Отползли прочь, в тень. Айри развернулся и величаво двинулся к матово-белой стене. Когда опытный мастер касается контактного поля, уловить его мысль невозможно. Но этот - не мастер, а по чуткости сознания - тем более ничтожество.

Тоэль превратился во внутренний слух, мягко прикрыв глаза и повторяя ощутимый телом, как свой собственный, жест родича, вплоть до порядка касания пальцами поверхности. Большой - основание ладони - мизинец - легкий удар тремя остальными... и образ-ключ. 'Тайная для старейших', если он разобрал верно. Или 'от старейших'? Осталось пойти и проверить. Ключ сознания, если прост, терпит многие неточности и небрежности. Еще когда он был Аэрто, порой забавлялся, обманывая коды и наблюдая белеющих от бешенства старейших. 'Ах, здесь было заперто? Я так задумался, что и не заметил, простите, право, неловко вышло... '

Круг света опустел, люди разбрелись по своим холодным лежакам. Значит, прочие божества обычно не появляются в это время.