Семь лекций по истории социологии

Одной из разновидностей расово-антропологической школы была так называемая антропосоциология. Ее главные представители — антропологи Жорж Ваше де Ляпуж (Франция) и Отто Аммон (Германия).

Ляпуж (1854–1936) считал Гобино пионером антропосоциологии, а Чемберлена, напротив, квалифицировал как ее «карикатуриста» [7, VIII, 172]. Работы Ляпужа основаны на истолковании антропометрических данных и, прежде всего, сравнительного статистического анализа головного указателя[16]. Согласно Ляпужу, антропосоциология «имеет своим предметом исследование взаимных воздействий расы социальной среды» [там же, VII]. Под влиянием социального дарвинизма наряду с понятием естественного отбора Ляпуж вводит понятие социального отбора. Он различает шесть основных форм социального отбора: военный, политический, религиозный, моральный, правовой и экономический [8]. Все они оказывают, в конечном счете, пагубное влияние на общественное развитие в целом, так как в результате неуклонно уменьшается число представителей наиболее «ценного» расового типа — белокурого долихокефала («длинноголового»), которому грозит полное исчезновение. Один из многочисленных «законов» Ляпужа — «закон эпох» — гласит: «С доисторических времен кефалический указатель имеет тенденцию к постоянному и повсеместному росту» [7, 213]. С этим «законом», постулирующим исчезновение «лучших», прежде всего связан глубокий исторический пессимизм Ляпужа.

В другом «законе» он пытается установить универсальную связь между величиной головного указателя человека и его классовой принадлежностью [там же, 206–211]. Чем ниже головной указатель, тем выше социальный статус человека, и наоборот. Головной указатель в среднем ниже у горожан, чем у крестьян; у жителей равнин — чем у жителей горных местностей; у богатых — чем у бедных. Эти выводы Ляпуж стремился обосновать путем статистико-антропометрических обследований 20 тысяч французов.

Люди с низким головным указателем («долихокефалы»), по Ляпужу, принадлежат к «европейской», или «арийской», расе; люди с высоким головным указателем («брахикефалы») — к «альпийской» расе. Первая изначально превосходит вторую, и это выражается в различном социальном положении людей.

Аналогичные тезисы встречаются у другого представителя антропо-социологической школы О. Аммана (1842–1916). Аммон провел ряд антропометрических обследований среди рекрутов и студентов. В своей книге «Общественный порядок и его естественные основания» (1895) он также стремился соединить принципы социального дарвинизма и расизма в анализе социальных институтов [9].

Аммон доказывает, что брахикефалы, обладающие в среднем более низким социальным статусом и живущие в деревне, — это потомки коренного населения древней Европы. Долихокефалы же — люди с более высоким статусом и живущие в городах — формировались из потомков германских завоевателей, селившихся в городах, и из наиболее активных («долихокефальных», «длинноголовых») жителей деревень. Высшие слои сформировали замкнутое сословие и не допускали снижения социального статуса своих потомков; горожане не мигрировали в деревню; поэтому социальная дифференциация выражает изначальную антропологическую дифференциацию. Тем не менее, число брахикефалов возрастало вследствие феодальных войн и низкой рождаемости в высших слоях.

Искусственность построений антропосоциологов выступает с особенной очевидностью тогда, когда выдающихся людей брахикефалов, своим существованием опровергающих «законы» антропосоциологии, они вынуждены зачислять в так называемые «ложные» брахикефалы [7, 212].

Миф о высоком белокуром долихокефале как высшем расово-антро-пологическом типе был впоследствии взят на вооружение идеологами немецкого национал-социализма. Однако по иронии судьбы значительная часть политической элиты в фашистской Германии состояла как раз из чернявых низкорослых брахикефалов.

Попытка синтеза расизма и социального дарвинизма содержится и в работах Людвига Волътмана (1871–1907). Литературная плодовитость сочеталась у Вольтмана с грубым примитивизмом и откровенным пародированием науки для обоснования мифа о превосходстве «германской» расы. Его концепции интересны как объект исследования и поучительны как пример рационализации изначального этнического и расового предрассудка.

Подобно антропосоциологам, Вольтман видел задачу социологии в том, чтобы «представить себе расу и общество в их закономерной связи и изучить расовый процесс как естественное основание «социального процесса» [10, 136]. Но в отличие от Ляпужа и Аммона, расизм которых был направлен на обоснование социально-классового неравенства, Вольтман отрицал расовые основы социальной иерархии и считал себя сторонником социализма [11]. Его расизм был преимущественно националистическим и представлял собой наиболее развернутое раннее обоснование идеологии германского национал-социализма.