Семь лет молчания

– Ну хотя бы марку?

– Это я запомнил. BMW пятой серии.

– Сергей, а вы, случайно, не помните, была ли наклейка на лобовом стекле?

– Что-то было наклеено, но я внимания не обратил. Не до этого было. Он попросил работать как можно скорее. Все время повторял, что торопится, и постоянно курил. Но не обычную сигарету, а электронную.

Я набрала в интернете сайт медицинского университета и нашла в разделе педагогов фотографию Матвея.

– Это он? – поднесла свой телефон к лицу Сергея. – Этот мужчина привез автомобиль на мойку?

– А кто ж его знает. Вроде похож, а вроде и нет. Но тогда он был одет более неформально. В джинсах, футболке и кожаной куртке. А здесь на фото – солидный, в пиджаке. И волосы у него здесь немного подлиннее. Что он натворил? Мне он сразу не понравился. Слишком высокомерный. Да еще эти шприцы. До сих пор мурашки по коже, – резко передернулся Сергей.

– Это я и выясняю. Спасибо за помощь.

– Да не за что. Обращайтесь, – улыбнулся он и потер карман брюк, в который положил конверт.

Приехав обратно в свой офис, я открыла коробку и, глядя на ее содержимое, попыталась восстановить картину происходящего в машине.

Все дороги вели в психиатрическую клинику.

Для чего здесь могли понадобиться шприцы, лекарство (это были ампулы транквилизатора – «Лоразепама») и скотч? По времени заезд в автомойку совпал с тем, когда Инна Николаевна видела эту машину на улице. Если предположить, что в машине были Лиза и Марина, то их вполне могли накачать лекарством. Скотчем могли связать им руки и ноги, чтобы они не убежали. Но куда их везли? И где их держали все эти годы? И если они до сих пор живы, значит, кому-то было невыгодно их убивать.

Я долго смотрела на визитку. Поисковик в интернете выдал мне частную психиатрическую клинику в Тарасове по этому адресу. Главный врач Константин Владимирович Семеренко – родной брат ректора медуниверситета и дядя Матвея. Судя по данным на сайте, он собрал практически все профессиональные награды. С таким будет нелегко заговорить на личные темы. Учитывая его большой послужной список в армии.

Все содержимое коробки нужно как можно скорее отдать на экспертизу. Спустя полчаса я снова навестила Кирьянова.

– Иванова, пора тебе уже выделить здесь отдельный кабинет. Что-то еще нужно проверить на отпечатки?

– Я принесла улики.

Володя заглянул внутрь коробки и немного опешил.

– Что это?

– Шприцы, ампулы, женский волос. Разве не понятно?

– Я это понял. Но откуда это у тебя?

– От одного человека. Вот это, – указала я на кусок скотча, куда прилип волос, – возможно, волос Лизы Фроловой. Его надо как можно скорее проверить. Вы же брали ДНК у ее родителей. Сравните с ним.

Кирьянов не стал мне перечить и понес коробку к экспертам.

Еще несколько дней я пребывала в раздумьях, пытаясь понять роль Матвея в этом деле. Неплохо было бы навестить его дядю.

У меня мгновенно созрел план записаться в эту клинику на прием. Придумаю себе непроходящие панические атаки и попробую попасть именно к нему. На сайте написано, что он ведет прием два раза в неделю: вторник и четверг. Я взглянула на календарь: сегодня была пятница. Значит, надо попробовать попасть туда в следующий вторник. Во что бы то ни стало.

С момента взятия ДНК у найденной девушки и родителей Лизы прошло три дня. С раннего утра я названивала Кирьянову, чтобы узнать о готовности анализа и экспертизы волоса. Дозвонившись с десятой попытки, я услышала от него, что встреча с Фроловыми у него назначена через час.

– Ты тоже подойдешь? Пришли результаты ДНК.

– Это – Лиза?

– Все при личной встрече, Таня.

– А анализ волоса?

– Он пока не готов. Сегодня обещали сделать. У ребят завал. Они не справляются так быстро.

– Хорошо. Буду у тебя через час.

Ровно в назначенное время я постучалась в кабинет Кирьянова. Родители Лизы уже сидели перед Володей. На Инне Николаевне не было лица. С момента нашей первой встречи прошло чуть больше недели. И видно, что она очень сильно сдала.

Перед Володей лежала папка, внутри которой находился результат анализа ДНК. Было видно, что он уже знал результат.

– Не томите, пожалуйста. Это Лиза? – умоляла Инна Николаевна.

– Нет, это не ваша дочь. Вот, ознакомьтесь с бумагами.

– Но мы в них ничего не понимаем. Нам достаточно ваших слов, – с облегчением вздохнул отец Лизы.

– Кто же эта девушка? И что вы узнали насчет цепочки? Есть там буква «Е»?

– Да, на ней есть эта буква. Личность девушки выясняем. Заведено уголовное дело по статье «Убийство». Предположительно, она погибла от удара тупым предметом.

– Господи, бедная девушка. Какая жестокость, – едва сдерживая слезы, произнесла Инна Николаевна. – Что же теперь с нашей дочерью?

– С нашей стороны пока новостей нет, возможно, Татьяна что-то узнала. Я оставлю вас ненадолго, – Кирьянов вышел из кабинета.

– Татьяна, не переживайте, с Игорем я поговорила. Он согласен, чтобы вы расследовали это дело, – обратилась ко мне Инна Николаевна.

Мы переглянулись с отцом Лизы.

– Спасибо за доверие, Игорь… Простите, не знаю вашего отчества, – я протянула ему свою руку.