Семь лет одиночества. Принцесса Малейн (СИ)

Она вздрогнула от звука его голоса, и ее удивление вмиг исчезло.

— Тут довольно мило, — ответила она, одарив его очередной сладкой улыбкой.

Роб, как мог, приподнял уголки губ. Но поймал себя на мысли, что снова хочет нахмуриться. Благоговение, которое он только что видел на лице своей невесты было настолько… неуместный для нее.

Сибилла споткнулась, когда усаживалась за стол, будто снова забыв о длине своих ног. К счастью, на этот раз она упала прямо на стул, но мать Роба заметила эту оплошность и кинула на сына взгляд, который тот не мог пока расшифровать. Но, кажется, она тоже заметила странности.

Сам ужин прошел без потрясений. Со стульев никто не падал, хотя Робу почти хотелось, чтобы кто-нибудь это сделал. Подавился, пролил на себя суп, что угодно, лишь бы избавить его от трескотни Сибиллы и потока свежих сплетен, который она обрушила на его мать. О каждом члене всех королевских семей, с которыми они были знакомы. И некоролевских тоже.

Когда она извинилась и отошла припудрить нос, Роб испытал что-то вроде благодарности, но облегчение было недолгим. До него тут же дошло, что эта пытка не закончится с наступлением ночи — она продлится всю оставшуюся жизнь.

— Роберт, подойди, пожалуйста.

Роб поднял глаза и увидел, что мать жестом просит его присоединиться к ней.

— Ты в порядке? — спросила королева, когда он подошел и наклонился к ее лицу.

Роб глубоко вздохнул. Искушение сказать «нет» было невероятно сильным. Принц уже готов был встать на колени и молить матушку, чтобы она нашла какой-нибудь изящный способ разорвать эту помолвку, избежав при этом еще одной войны.

Но когда эти слова почти сорвались с его губ, он вспомнил о том, что отчаянно хотелось забыть. Вонь крови на полях, усеянных трупами. Кто не умер, умрет через минуту. Птиц не слышно — только стоны раненых и мольбы поскорее их добить.

А отец… Отец до войны выглядел молодо для своих лет, это все и всегда отмечали. Но теперь серый цвет в его бороде почти прогнал черный, а глубокие морщины пролегли на его лбу.

И во всем виноват Роб.

— Да, — ответил он, — я в порядке.

Он собрался вернуться на место, но всё-таки заглянул матери в глаза.

— Спасибо, что спрашиваешь.

Королева смерила его долгим взглядом. Тревожным. Потом, оглядевшись, жестом попросила его наклониться снова и прошептала:

— Что-то не так. С Сибиллой

У Роба подпрыгнуло сердце.

— Ты тоже заметила?

— Да. Я ее знаю с тех пор, как она родилась, — глаза королевы сузились. — Она сама не своя, тут явно что-то не то творится.

— А что именно тебе показалось странным?

— То, как она ходит, — сказала матушка, хмурясь в том направлении, куда ушла Сибилла. — И некоторые ее слова и фразы, они… как будто не ее.

Роб потер пальцами веки. Невероятно. Что ж, как минимум, он не сумасшедший.

Но что теперь? Эта помолвка, этот брак были тщательно выверены, и каждая деталь должна была принести пользу обоим королевствам. Но нужна ли отцу под боком принцесса, которая что-то скрывает? Роб сомневался, что это так.

Вскоре вернулась Сибилла, и теперь Роб внимательно ее изучал. Жесты, мимика… Она улыбалась и сияла, как самоцвет, но матушка была права. Эта принцесса сама не своя.

Ее взгляд такой странный, почти… растерянный? Ее волосы теперь не в идеальном порядке, пряди выбивались в нескольких местах. Появился тонкий намек на серые круги под глазами. Роб не был уверен, но раньше их, кажется, не было. И, каким-то образом, хотя это невозможно, Сибилла казалась… похудевшей?

— У тебя всё хорошо? — спросил у нее Роб, стараясь звучать учтивее.

— Да, конечно. Прошу прощения за задержку.

Сибилла поковырялась в своей тарелке, а потом положила вилку на стол и выпалила:

— Потанцуем?

До их первого танца в качестве нареченных оставался еще час, но Роб кивнул и встал, протягивая ей руку. Что-то явно не так, и он обязан выяснить, что именно. Раскрыть ее секреты будет проще, если позволить ей расслабиться и думать, что она контролирует ситуацию.

Они начали танцевать. Первый танец был слишком быстрым и оживленным для разговоров, как и второй, но Роб ни мгновения не потратил впустую, изучая ее манеры. Движения, улыбки и даже смех — важным было всё.

Иногда она казалась собой прежней. Та самая Сибилла, которую он знал уже сто лет. Она всегда говорила только правильные вещи. Танцевала изящно, не упуская ни шага, ни единого поворота. Всё в ней было отточено, идеально до скрежета в зубах.

Роба накрыла волна печали. Он снова вспомнил, как чуть не повелся на весь этот блеск. Полетел на него, как мотылек на пламя. Но он тогда был глупым мальчишкой и ему, как и всем, хотелось испытать на себе неземное совершенство. Доказать себе и каждому, что именно он, Роб, — тот самый прекрасный принц, который достоин красивейшей из женщин.

Но блеск Сибиллы быстро потускнел, изучить совершенство оказалось довольно просто. Оболочка сияла, а внутри у нее — звенящая пустота. Не было искры, которая бы дарила не только свет, но и тепло.