Семь лет за колючей проволокой

Поговаривали, что бедных влюблённых кто-то просто-напросто подставил, потому что стучать «Старший Кум» начал сразу ногой, словно не сомневался, с чем он столкнётся. Когда же никто не отозвался, он открыл дверь запасным ключом.

Представляете картинку: на склад вместе с сопровождающим его ДПНК входит «Старший Кум», а там, с задранным на спину подолом, согнувшись в три погибели, стоит мать-одиночка и, постанывая от удовольствия, двигает внушительной попой взад-вперёд. Можно только догадываться, что ожидало эту бедную женщину.

Тем более, как поговаривали, в своё время она отказалась лечь в постель с этим самым «Старшим Кумом». Нужно отдать должное мгновенной женской сообразительности: в момент появления непрошеных гостей женщина случайно увидела их отражение в до блеска начищенном никелированном чайнике и, недолго думая, во весь голос завопила:

– Помогите, насилуют!

При всем при этом, однако, не прекратила своих телодвижений – картинка не для слабонервных.

Закончилось всё печально, но в основном пострадал только бедный парень: его «крутанули» по сто семнадцатой статье УК РСФСР (статья за изнасилование). К его семи годам за разбой добавили ещё шесть и отправили на другую зону, а женщину, учитывая, что она мать-одиночка, не подвели под статью, но тоже перевели на другую зону и на другую должность…

Представляете, что могло меня ожидать, начни кто стучать в дверь санчасти? Но, видимо, мой ангел-хранитель в тот день не отвлёкся… Не в силах более сдерживаться, я распахнул халат, обнаружил, что на девушке нет трусиков, и понял, что Тамара меня ждала. С огромным трудом сдерживая себя, чтобы на неё не наброситься, нежно провёл пальцем между её нижними губками, и они мгновенно источились нетерпеливым соком. Она томно простонала и задвигала бедрами из стороны в сторону, призывая меня к более решительным действиям.

Осторожно, чтобы не смахнуть что-нибудь со стола, я опрокинул Тамару на спину, спустил штаны одновременно с трусами на кафельный пол, выпустил на волю своего «ясного сокола», который не стал церемониться и, расправив крылья, со всего маху влетел в чувственную пещеру, а я судорожно высвободил на волю её красивую грудь. Каким-то чудом, а может быть, и ангел-хранитель подсказал, буквально за секунду до нашего безумного поступка я плотно зажал ей рот, и она тут же громко застонала. Если бы не я, её крик подвёл бы нас под монастырь.

После четырёх месяцев воздержания желание было столь сильным, что моему «ясному соколу» хватило нескольких взмахов крыльями, чтобы выплеснуться мощным потоком любовного эликсира. По всей видимости, и Тамара была готова к такому повороту: буквально через секунду её страстный нектар вырвался на свободу и устремился навстречу моему потоку. Они столкнулись, смешались в нетерпении, я впился губами в её твёрдый розовый сосочек и, обессиленный, замер, словно из меня, как из воздушного шарика, вышел весь воздух.

– А ведь ты, Витюша, так меня и не узнал, – тихо прошептала Тамара, ласково гладя наманикюренными пальчиками мою бритую голову.

– Разве мы знакомы? – удивлённо проговорил я, с трудом отрывая голову от её груди: чувство стыда мигом прокатилось по телу, и лицо моё залилось краской.

– Да и как можно было запомнить глупую девчонку, когда вокруг было столько красивых девушек? – Тамара мило рассмеялась.

– Господи, не томи! – взмолился я.

– Пицунда… море… яркое южное солнце… – перечисляла Тамара, пытаясь направить мои мысли…

В Пицунде я был всего один раз в спортивном лагере МГУ. Я окунулся в воспоминания, и тут передо мною действительно возник образ не очень складной девочки с огромными голубыми глазами. Я вспомнил её, в то время я пытался ухаживать за её сестрёнкой, но мои попытки не привели к какому-то конкретному результату, остались лишь воспоминания от её прекрасной фигурки и нежного аромата чувственных губ:

– Я встречался с твоей сестрёнкой, Наташей, кажется?

– Я же тогда влюбилась в тебя без памяти! – призналась Тамара. – Как же я завидовала Наташке!

– Нашла чему завидовать – у нас же с ней ничего не было! – с грустью заметил я.

– Я знаю… Ну и дура она: всех пацанов за нос водила, а сейчас осталась одна с двумя детьми на руках.

– Ты даже не можешь себе представить, как я рад тебя опять встретить! – тихо проговорил я и на этот раз страстно впился в её губы.

Тамара вновь застонала в сладостной истоме, затем обхватила моего «ясного сокола» и требовательно направила его полёт снова в свои недра, нетерпеливо изнывающие в томительном ожидании. И снова мы вознеслись в любовном вихре, но на этот раз мой «сокол» был неутомим, и ей пришлось излиться своим нектаром несколько раз, прежде чем он смилостивился над ней и выдал ей свой эликсир:

– Да… да… да… милый… родной мой… – шептали её губы, а её нежные пальчики порхали по моей спине.

Когда всё закончилось, Тамара спустилась со стола и благодарно коснулась губами моего «ясного сокола».

– Спасибо тебе, милый, я никогда не испытывала ничего подобного!

Быстро приведя себя в порядок, мы обняли друг друга так нежно и ласково, словно знали, что больше никогда не увидимся.