Семь ликов Японии и другие рассказы

Старый режиссер умирал слишком мелодраматично, на взгляд Б. Над этой смертью следовало бы еще поработать. Но мистер Л. был убежден, что сцена получилась и была на уровне, как в его лучшие времена, и Б. оставил все как есть. Позже мы узнали, что какая-то молодая парочка, которую спугнули съемки, сбежала через крышу. Фрау Й. не позволила, чтобы кто-то посмеялся над этой анекдотичной историей.

К любовной сцене в садовом домике съемочная группа больше не возвращалась. Она, по мысли Б., была отснята. Ему не оставалось ничего другого, как сотворить за монтажным столиком из того малого, что продемонстрировала юная актриса, произведение искусства полутонов. Вместо цветка – тень цветка. А может, так-то оно больше по-японски?

Даже В., будущий голливудский продюсер и специалист по ситкомам, пришел к убеждению, что «Deshima» не должен становиться развлекательным зрелищем. Фильм следует отснять в философичном плане, zenny, а не zany[103]. И эффекты фильма просто не могут быть слишком special. Да и мистер Л. – как бы мало ни находился в Японии этот старый snooker[104], однако все же достаточно, чтобы отметить: тут посылали шары через борт. А язык даже не выдавал фразы «я люблю тебя»! Это чувство нужно было выражать стихами о луне. Облака годились тоже. Тут пошлый секс утрачивал свои права, зато вступала в силу эротика. Меньше как раз и означает в Японии больше. Увидев Б. в работе, мистер Л. посчитал его способным смонтировать из парочки вздохов и стонов целый мир любви.

Так оно и случилось, что ММВ получил в конечном итоге в объятия вместо обнаженного чуда всего лишь его тень. «Deshima» стал добропорядочным, возможно, несколько приглушенным и неопределенным фильмом, при этом, по убеждению дружественно настроенных критиков, которое они высказывали в неофициальной обстановке, вполне заслуживающим стать выдающимся достижением искусства. Его показывали по третьему каналу американского телевидения, а однажды даже в позднее время до полуночи. Может, он появится вновь в ретроспективе фильмов ММВ как вершина его самоотречения. И почему никто не додумался дать ему спеть! Одна-единственная песня из уст ММВ – и «Deshima» был бы спасен!

Было что-то в его концепции, что спасти его уже было нельзя, и даже думать о спасении было нечего, но и отвергнуть саму концепцию тоже не отвергли.

Однако киношникам в руки она так и не далась.

Что касается А. и меня, то мы остались вместе.

Мы тоже почти забыли этот фильм, но недавно, сидя на террасе перед нашим биотопом[105] (а садик издали похож на тот, в японском садовом домике, только все меньше по размерам и прудик наполняется настоящей водой), А. вдруг вернулась к той давней сцене.

– Исполнительница роли Йоко могла бы раздеться, да, конечно могла бы! Молодая актриса – чего она могла пожелать в жизни еще большего?

Увидели бы ее в первый раз обнаженной, и она бы состоялась… Конечно, если речь шла бы о серьезном фильме. Главное, чтоб не порно!

– А мы что, порно снимали?

А. пожала плечами.

– «Deshima» – кино серьезное!

По этому поводу А. не говорит ни «да», ни «нет», и у меня закрадывается подозрение.

– Это значит, – спрашиваю я, – мы были не то, что надо, и это для нас она не хотела раздеваться?

– Она же не знала вас.

– Ага, – произнес я, – и каким же образом она должна была познакомиться с нами? И почему ты обо всем этом тогда не сказала ни слова?

– Почему? – переспросила она. – А разве этот фильм был для тебя так важен?

На это – и она знает об этом лучше всех – мне теперь сказать больше нечего.