Семь месяцев бесконечности

По установившейся за последние дни традиции я принес на утреннюю радиосвязь в палатку Этьенна и Дахо кастрюлю жареной картошки. И вновь — уже, увы, по традиции — сама радиосвязь не принесла никаких новостей относительно координат. Продолжал следовать прежним курсом. Вся надежда на то, что мы увидим самолет, который должен был прийти на Восток в 10.30. Саня сказал, что попросит пилота взлететь над станцией, дать круг и снова приземлиться, чтобы указать нам ее местонахождение. Как назло, сегодня с утра северная сторона горизонта закрыта сплошной дымкой, поэтому надежды на то, что мы сможем увидеть Восток издалека, почти нет. Часов в одиннадцать шедший за мною Джеф закричал: «Смотрите, самолет!» Я оторвал глаза от компаса, который продолжал время от времени изучать, и посмотрел туда, куда указывал Джеф. Действительно, градусах в пятнадцати слева по курсу я заметил знакомый темный силуэт Ил-14 — старейшины нашей полярной авиации. Эти еще до недавнего времени совершенно безотказные машины вот уже свыше тридцати лет бессменно работали в небе Арктики и Антарктики и давно уже стали для всех нас, посвятивших свою жизнь полярным исследованиям, своеобразным символом и неотъемлемой частью полярного пейзажа. А полярные летчики, изучившие эту машину до последнего винтика, умели подчинять себе все ее малейшие капризы и порой выжимали из нее то, что она никак не должна, да и не могла выполнять по всем своим характеристикам. Мне повезло: я в своей жизни встречался со многими замечательными полярными летчиками, из которых мне больше всего запомнились в Арктике Лев Вепрев, а в Антарктике Виктор Голованов.

Да, это был Виктор Голованов. Самолет сделал круг, затем снизился, скрывшись на несколько мгновений в застилавшей горизонт дымке, вырвался из нее и, различимый вдалеке только благодаря блестящим на солнце плоскостям, на небольшой высоте ушел на северо-восток к Мирному. Теперь мы знали, где находится Восток. Пришлось повернуть на 15 градусов влево. Еще через полчаса, совершенно неожиданно и незаметно подкравшись к нам с северо-востока, появился маленький, пузатый, похожий на пчелку самолет Ан-28, проходивший в Антарктиде первые летные испытания для того, чтобы в будущем заменить уходивших на пенсию Ил-14. Словно на показательных выступлениях в каком-нибудь авиасалоне, самолет проделал буквально над нашими головами несколько фигур полувысшего пилотажа, из чего я заключил, что на борту не только летчики-испытатели, но и кто-то из полярников, а иначе бы полувысшим не обошлись. Покружив немного, самолет развернулся и ушел в сторону Востока, еще раз показав нам направление. Вскоре мы увидели знаменитые минареты Востока — высокие ажурные алюминиевые мачты для антенн, поставленные несколько лет назад американцами. Ученые из США традиционно работали вместе с нашими в области исследования распространения радиоволн, а Восток, находящийся в точке Южного геомагнитного полюса, был уникальным местом для выполнения подобных исследований. Потом в 1975 году в связи с некоторым охлаждением отношений между СССР и США сотрудничество это было прекращено, а мачты остались стоять до лучших времен, и сейчас они помогли нам увидеть станцию издалека и, таким образом, продолжали играть свою роль в деле укрепления международного сотрудничества в Антарктике.