Семь месяцев бесконечности

Поток гостей не ослабевал, и в палатку после неоднократных вежливых запросов и извинений втиснулся профессор. Он фотографировал лагерь и заполз к нам погреться, рассказать и послушать последние новости. Кроме того, к доктору Этьенну его привела обеспокоенность по поводу какой-то экземы на шее и на груди. Надо сказать, что профессор, пожалуй, больше всех страдал от непосредственного контакта с суровой антарктической природой. Несмотря на то что он постоянно использовал маску, лицо его было обожжено и обморожено больше, чем у любого из нас. На опухшие и кровоточащие губы его просто больно было смотреть. Он очень сильно похудел, а тут еще эта экзема. Доктор успокоил профессора своей уверенностью в том, что все пройдет сразу же после того, как пациент употребит мазь, которую получит тут же и безо всяких рецептов. «Если же и она не поможет, — сказал доктор, извлекая из своей сумки как будто специально приготовленный для этого случая тюбик с мазью, — то у меня есть еще одно сильное средство». Этьенн был верен своей системе врачевания, основные принципы которой он неоднократно излагал мне. Главный из них состоял в психологической обработке больного, которую следовало проводить в двух направлениях: внушение больному того, что его заболевание вполне и достаточно быстро может быть излечено и что он, доктор Этьенн, абсолютно точно знает, как именно следует лечить. С участниками экспедиции, достаточно редко обращавшимися к нему за помощью, доктор вообще не слишком церемонился. Вот типичный диалог того времени: «Доктор Этьенн, у меня болит поясница». — «У меня тоже», — следовал молниеносный ответ, и больной сразу чувствовал облегчение от того, что его страдания разделяет еще кто-то и он не одинок. Не успели мы проводить счастливого профессора, как в палатку просунулась голова хорошо выспавшегося Уилла. Да, а мы-то с Этьенном мечтали немного покемарить после утомительных визитов, но не тут-то было. Этьенн предложил нашему вниманию текст обращения к народам и странам, который мы предполагали прочесть для телевидения, когда придем на Полюс. Там говорилось примерно следующее: «Мы, участники Первой международной трансантарктической экспедиции, находясь здесь, на Южном полюсе, в точке, где сходятся все меридианы, все нервы Земли, обращаемся ко всему человечеству в надежде на то, что в недалеком будущем люди всей Земли вне зависимости от национальности и всех разделяющих их границ смогут протянуть друг другу руки, обретут подлинное взаимопонимание и начнут сотрудничать в самых разных областях человеческой деятельности. Мы счастливы, оттого что чувствуем себя такой маленькой моделью будущего человечества, ибо, несмотря на все различия наших государств, языков, обычаев, культур, мы нашли взаимопонимание и только оно помогло нам пройти эту одну из самых трудных дорог на Земле и достичь цели». Это было впечатляющее обращение, и все мы одобрили его в первом чтении. Чтобы как-то привести в порядок свои чувства после проникновенного чтения Этьенна, я, оставив его наедине с Уиллом, вылез наружу с целью переставить сломанное вчера лыжное крепление. Эта процедура отняла у меня всего 10 минут. Затем я вернулся в палатку и объявил следующий номер программы выходного дня: мытье голов. Уилл почел за благо удалиться. Мне пришлось долго уговаривать Этьенна согласиться помыть голову, ведь как-никак Южный полюс впереди. Наконец, тот сдался, и мы, по очереди помогая друг другу, помыли головы. Этьенн вынужден был признать, что после этой процедуры он чувствовал себя несколько лучше и вполне готов к Южному полюсу.