Семь месяцев (ЛП)

Каждый раз, когда я пытаюсь с ними поговорить, на меня только кричат. Моя мать до сих пор злится на меня за то, что я вышла замуж за Майлза несколько месяцев назад. И еще больше давит по поводу того, что я беременна.

Меня это не должно волновать, я это знаю. Мои родители не могут вечно контролировать мою жизнь, но они все равно мои родители. Мне не может быть все равно.

В конце концов, они меня вырастили, хотя я всегда была их самой нелюбимой дочерью. И еще им меньше всего понравилось то, когда вместо меня умерла моя сестра.

— Что вы, ребята, делаете этим летом? — спрашивает Грей, выходя из дома с еще одной коробкой.

Сколько у нас их еще осталось?

Майлз раздраженно ворчит, когда из багажника выпадает чемодан.

— Не знаю. Полагаю, будем дома.

— Аарон будет в Германии с Софией, — излагает свои мысли вслух Грей. — Колин и Лили определенно собираются в отпуск. Был бы удивлен, если бы он не попытался показать ей мир.

Я не знаю ни одного из них слишком хорошо, но даже я уверена, что Колин скорее проведет целое лето в самолетах с любовью всей своей жизни, раскладывая весь мир перед её ногами, чем потратит его на скучное лето в квартире, которую они только что купили и в которую въехали.

— Иногда я подумываю о том, чтобы заняться рестораном, но кроме этого… Думаю, наше лето будет наполнено визитами к врачу и множеством встреч с лицом Айрис Декер.

Да, она до сих пор время от времени заходит, просто поговорить с Брук. Она никогда не разговаривает ни с Майлзом, ни со мной. Однажды она попросила поговорить с Греем, но на этом все. Она также просила поговорить с моими родителями, но я не уверена, что она это сделала.

Моя мать была бы очень любопытной и задавала бы мне массу вопросов, если бы Айрис обратилась к ней.

Могу поспорить, что Айрис появится через неделю и расспросит Брук о том, как она себя чувствует и что думает о новой квартире.

Айрис выразила свои опасения по поводу нашего переезда, и это единственное, о чем она действительно говорила Майлзу. Но, честно говоря, что нам делать? Майлз теперь будет играть за команду Нью-Йорка, ему нужно находиться поближе к арене для тренировок, да и зачем ему ездить в Мэдисон-Сквер-Гарден? Полтора часа почти каждый день кажутся пустой тратой бензина и времени. Вместо этого он мог бы провести время со своей дочерью, заметьте.

— А у тебя? — спрашиваю я Грея, садясь на ступеньки дома. Я могу посидеть, все равно я ничего не могу делать.

— Сан и я летим в Малибу. Навестить семью, знаешь ли.

— Мама будет так рада нас видеть! — Сан визжит, практически выпрыгивая прямо из дома. Кажется, она слишком воодушевлена их визитом, потому что чуть не оступается на ступеньке и катится прямо с лестницы. Но она не падает, и это хорошо. — Я бы хотела, чтобы мы уехали уже завтра.

— У тебя еще занятия в течение месяца или около того, — напоминаю я ей.

— Я знаю, это так несправедливо, — Сан стонет, толкая коробку прямо в машину Грея. — Знаешь, Грей, ты уже можешь полететь, если хочешь. Я последую за тобой, как только закончу здесь.

— Нет, спасибо. Есть причина, по которой я никогда не навещаю их, Сан. Тем более без тебя.

— Тогда зачем лететь туда этим летом? — спрашивает Майлз. Слава богу, что он это спросил, потому что тот же вопрос был и у меня в голове. — Что особенного в этом году?

Когда Грей не отвечает, это делает Сан.

— Папе исполнилось пятьдесят. Это большое дело. Если Грей не…

— Сан, — предупреждает Грей, явно не желая, чтобы сестра нам рассказывала.

Но она игнорирует его.

— Если он не появится, папа будет ненавидеть его больше, чем сейчас.

Майлз смотрит на Грея с беспокойством, написанным на его лице.

— Ты не говорил мне, что твой отец тебя ненавидит!

Грей отмахивается от Майлза, как будто ненависть отца ничего для него не значит.

— Это не имеет большого значения. Просто забудь.

— Но это большое дело, Грей. Я выложил перед тобой всю свою жизнь, и мне кажется, что я ничего о тебе не знаю.

— Ты преувеличиваешь, и ты это знаешь. — Грей открывает дверь своей машины, но не садится внутрь. Вместо этого он кладет обе руки на дверь и смотрит на своего лучшего друга так, будто ему все равно. — Ты знаешь обо мне больше, чем кто-либо в моей жизни. Единственное, о чем я никогда тебе ничего не рассказывал, это моя семья. Ты знаешь Сан и познакомился с моим братом. Это больше, чем кто-либо знает.

— Так что же такого особенного в твоей семье? — спрашивает Майлз.

Я чувствую, что мне пора уйти. Я не хочу оказаться в центре ссоры между двумя лучшими друзьями. И, глядя на Сан, по ее лицу я понимаю, что она так же не уверена в том, что останется здесь, как и я.

Когда наши глаза встречаются, ее глаза полны сожаления. Она знает, что ей не следовало ничего говорить. Возможно, ей действительно не следовало этого делать.

— Ничего. Просто оставь это, Майлз.