Семь месяцев

Дрожь пробегает по мне с головы до ног, вызывая покалывание на поверхности. Я делаю глубокий вдох, пытаясь сдержать волну вожделения, которая захлестывает меня, когда до меня доносится знакомый аромат бергамота. Цитрусовый, но в то же время пряный. Его духи Dior Sauvage. Это то же самое, что я чувствую от него с той секунды, как узнала его. Он никогда не менял его, и мне всегда было интересно, почему. Но сейчас это не важно. Что беспокоит меня больше, чем его нежелание пробовать что-то новое, так это тот факт, что один только аромат его духов заставляет меня нервничать. Я чувствую, как слабеют мои колени.

Я чувствую, как моё дыхание становится тяжелее, воздух становится гуще. Мой пульс учащается, когда я позволяю себе представить, на что это было бы похоже, если бы у нас с Майлзом снова были серьёзные отношения. На что была бы похожа наша сексуальная жизнь.

Он хорош в постели, это я знаю наверняка. Даже когда он заплакал в тот единственный раз, и это отчасти испортило мне всё дело, секс всё равно был самым отупляющим, стирающим разум сексом, который у меня когда-либо был за всю мою жизнь. Определенно, это шаг вперёд по сравнению с нашим первым сексом.

Могу я просто перестать думать об этом, пожалуйста? Боже.

Я слушаю вполуха, когда Майлз ещё раз извиняется перед Джулианом за то, что мешал ему выполнять свою работу. Джулиан отмахивается от этого, но, конечно, он бы так и сделал. Вы не ходите вокруг да около и не говорите своему боссу, что с их стороны было дерьмово прерывать вас. Затем мы прощаемся и направляемся к машине Майлза.

В дороге мы с Майлзом не разговариваем. Он тоже не включает музыку, так что здесь только он и я, и мои навязчивые мысли подсказывают мне, что было бы не так уж унизительно попросить моего мужа трахнуть меня. Возможно, этого не было бы. Нет, это определенно было бы так. А может быть — нет. Да, нет, это было бы унижением типа «я-собираюсь-поджечь-себя».

И всё же, когда Майлз протягивает руку и кладет её мне на бедро, унижение уже не кажется и вполовину таким ужасным.

Его большой палец проводит по моему бедру, и я немедленно извиваюсь от его прикосновения. Весь воздух в моих лёгких покидает меня в ту секунду, когда он скользит рукой чуть выше, кончики его пальцев приближаются в опасной близости к тому месту, где я хочу его больше всего. Нуждаюсь в нём больше всего.

Почему я решила надеть колготки?

Подсознательно я немного раздвигаю ноги, откидывая голову на подголовник. Я поворачиваю голову набок, молясь найти на лице Майлза выражение, которое говорило бы мне, что он так же потрясен этим, как и я. Но он просто ухмыляется, как всегда. Держу пари, это самое весёлое, что у него было за всю его жизнь. Возбуждает меня, потому что сейчас это самое простое, что можно сделать в мире.

Да пошёл он.

— Je veux te faire jouir^[18].

— Майлз. — Я задыхаюсь, когда его пальцы раздвигают мои колготки, прямо над моей киской. — Я не понимаю тебя.

Но что бы он ни сказал, это звучало ужасно сексуально.

— Я знаю. — Он сворачивает на следующий съезд с дороги, тот, что ведёт к заброшенному супермаркету. Разве это неправильно, что эта мысль возбуждает меня?

Майлз подъезжает к парковке супермаркета. Он пуст, но, конечно, так и было бы, учитывая, что он заброшен. Я признаю, что это немного жутковато, и, если бы мы жили по правилу «Пятница тринадцатое», это сделало бы ситуацию намного страшнее.

Я имею в виду, что Джейсон Вурхиз убивал только тех женщин, которые занимались сексом, употребляли наркотики или одевались немного распутнее; девственниц и женщин, которые прикрывались, пощадили.

Эта теория даже не применима ко мне, учитывая, что я определенно больше не девственница, и в его глазах мой выбор одежды выставил бы меня шлюхой.

И почему именно сейчас я думаю о вымышленном персонаже? О том, который хотел бы меня убить.

Машина останавливается, и Майлз немедленно отстегивает оба наших ремня безопасности. Руки на моем бедре больше нет.

Я не уверена, что на меня нашло, но в момент уверенности я провожу рукой вверх по бедру Майлза и ощупываю его. Мои глаза не отрываются от его лица, и когда он усмехается и откидывается на спинку сиденья, я понимаю, что правильно истолковала всю эту ситуацию. Слава Богу, я этого не сделала.

Учитывая, что первые несколько раз, когда мы занимались сексом, я была слишком напугана, чтобы что-то делать, я так и не почувствовала Майлза. В те моменты, когда я прикасалась к нему или держала его член у себя во рту, я больше отчаянно хотела покончить с этим, чем получить удовольствие.

И в последний раз, когда мы делали это, я была слишком нуждающейся и пьяной, чтобы заботиться о чём-то ещё, теперь я мысленно говорю себе не торопиться. Поэтому я массирую его эрекцию через спортивные штаны. Он толстый, твёрдый и больше, чем я помню, по крайней мере, так мне кажется, но я могу с этим смириться.

Его рот слегка приоткрыт, когда он делает неглубокие вдохи, откидывая голову назад.