Семь месяцев

Или все-таки не такой уж и безопасной.

Грей ошеломленно ухмыляется мне, выгнув одну бровь, как будто он ждет, что я отвечу на все, над чем он может посмеяться. А затем подмигивает мне, прежде чем его взгляд упадет на мою правую руку. Знаете, на ту, которую держит Эмори, а Брук сверху, чтобы не чувствовать себя обделенной. А затем его веселая улыбка становится самодовольной.

Он подталкивает Колина в бок, затем шепчет что-то, чего я не слышу, но определенно что-то вроде: «Посмотри на их руки», потому что мгновение спустя Колин откидывает голову назад и смеется.

— Колин, — предупреждает тренер. Ему не нравится, когда мы веселимся. По крайней мере, внутри арены. Здесь это означает бизнес, и тренер Картер, черт возьми, не занимается ничем, кроме бизнеса, между этими стенами. Он не проигрывает, а если и проигрывает, то все равно не проигрывает. Он возлагает на нас ответственность за проигрыш, что, собственно, правда, но он не видит, что это и его проигрыш.

Честно говоря, я стремлюсь быть настолько уверенным в себе; уметь просто сказать нет проигрышу.

— Прости, пап, — немедленно отвечает Колин. Он никогда не называет своего отца «папой» на арене. Здесь тренер Картер такой же свой тренер, как и тренер всех остальных.

Должно быть, Тренера это сбивает с толку так же, как и всех остальных, потому что Тренер только качает головой, как будто проверяя, правильно ли он расслышал.

— Черт, представьте, что ваш отец — тренер по хоккею в NHL. Я завидую. — Аарон скрещивает руки на груди и громко вздыхает. — Должно быть, на катке было весело.

— На самом деле это не так, — отвечает Колин. — Типа, чувак, меня вырвало на льду на глазах у всей команды Нью-Йорка.

— Вы заставили их подписать замороженную рвоту?

— Какого черта? Нет.

— Ты действительно должен был это сделать. На этом можно было бы заработать тысячи.

— Тысячи благодаря рвоте? Я так не думаю. — Колин поворачивается к отцу. — Я бы не смог на этом заработать, правда, папа?

Тренер зажимает переносицу и качает головой.

— Нет, Колин. Никто бы на это не купился.

— Вот, но если бы я сказал, что это была рвота кого-то из команды… — он наклоняет голову, раскрывает руки, как будто только что нашел лазейку. — Было бы великолепно.

— Кто тебя, черт возьми, воспитал? — спрашивает тренер. — Потому что я этого точно не делал.

— Тише, — успокаивает Колин собственного отца, прижимая указательный палец ко рту. Затем он указывает прямо на Брук. — Здесь есть маленький ребенок. Следи за своим языком. Ты бы не стал ругаться в присутствии Риса.

Как только этот вопрос снят с обсуждения, Колин и Аарон возвращаются к своему разговору о продаже блевотины. Да.

— Они всегда такие сумасшедшие? — спрашивает Эмори, понизив голос.

— Ага. Они все слишком много раз открывали двери головой.

— Иногда, — снова говорит Брук достаточно громко, чтобы все могли услышать. Надо любить этих детей. — Иногда я тоже сталкиваюсь с дверью. Ноги иногда меня не останавливают. А потом, — она пожимает плечами, — Бум.

Дети… хотя они довольно забавные.

— Мэмори? — На этот раз я слышу шепот моей дочери. Она умеет шептать только тогда, когда все, что она говорит, не предназначено для моих ушей. И все же я не могу не слушать. — Когда мы подарим папе подарок?

Подарок? Теперь я заинтригован.

— В его день рождения, Бруки.

Ха… интересно.

Брук поворачивается ко мне.

— Папа, когда у тебя день рождения?

— Через шесть ночей, детка.

Вы когда-нибудь пытались сказать четырехлетнему ребенку, за сколько дней что-то происходит? Потому что если так, то держу пари, что вы знаете, что они не поймут ни слова, если вы не разложите его на то, сколько еще раз им придется ложиться спать.

— Хорошо. — Брук прижимается к моей груди, готовая заснуть, чтобы день уже закончился. Я еще не сказал ей, что это не так.

— Знаете что, ребята… Теряйтесь. Вы свободны.

ГЛАВА 40

«Я чувствую, как твое сердце начинает биться» — Constellation by Jade LeMac

Майлз

Я поворачиваю браслет на запястье, моя нога подпрыгивает вверх и вниз, пока я слушаю, как эти два идиота позади меня говорят о моей жене так, будто меня здесь нет.

По крайней мере, браслет, кажется, меня немного раздражает.

Это был мой подарок на день рождения. Брук и Эмори сделали это вместе, главным образом потому, что Брук этого хотела, как мне сказали. Они использовали маленькие розовые и белые пластиковые бусины. Честно говоря, это самый милый подарок, который я когда-либо получал, за исключением того, что Грей продолжает смеяться до упаду каждый раз, когда его видит.

Я признаю, что благодаря обществу слово «Daddy», которое, по мнению моей дочери, идеально подходит к этому браслету, слишком сексуализировано, но, по крайней мере, я знаю, что в данном случае это не так. Очевидно, Грей тоже это знает, просто ему очень смешно, когда кто-то на это указывает.