Семь миров: Оракул

Марсий очнулся посреди темной круглой комнаты. Кто-то сорвал с его головы шлем и несколько раз ударил рукой о его грудную клетку, возвращая сердце к жизни.

Он резко очнулся и глубоко и громко задышал. Перед ним стоял император Пацифы.

— Вставай! — приказал Енк.

— Ты же погиб! — поднимаясь с пола, простонал тулонец.

— Да, ты прав, морально я уничтожен, — признался Енк. — Садись, помогай скорей!

Марсий дополз до кресла второго пилота и сел.

— Как ты нашёл меня? — хриплым голосом, не до конца еще придя в себя, спросил он.

— Я засёк твоё послание, Марсий Аппа-Лаун, — улыбнулся Енк.

— Почему ты не управляешь своей армией? — спросил Марсий.

— Я только что вышел из портала и все это увидел! — признался Енк.

Марсий понимающе кивнул. Он догадался, почему Енк сделал это:

— Ты прятался от своих же?

Пациф не ответил. И задал встречный вопрос:

— Кто сбил резиденцию императора?

— Крамы! — ответил Марсий.

— Ну, слава богу!!!

Облегченно вздохнул Енк и вышел на связь с кораблями своих генералов:

— Внимание, говорит Енк Сус Сано, я император Пацифы, я жив и приказываю объединиться против крамов с Тулоной.

Енк повторил своё послание несколько раз и только с третьего был услышан.

— Ваше величество, мы рады слышать, что вы живы! — ответил голос Кюзиций. — Слушаюсь!

Енк удивленно приподнял брови. Он и не думал, что сможет сохранить своё влияние по ту сторону портала, но генералы послушали его. По цепочке они передали его приказ во все корабли пацифов. Сферы остановили агрессию против Тулоны и направили ее только на крамов. Тулонцам стало проще атаковать кристаллы. Но всем сильно мешали мурийские звери, они были не управляемы и не выбирали ни чью сторону, нападая на всех без разбора.

Марсий взял свой блокнот и наскоро нацарапал несколько слов Атле:

— Атла, я надеюсь, ты вдалеке от безумия которое твориться над Оранжевой планетой. Идет полномасштабная война. Я в сфере с Енком. Пролетаю возле портала Гинеи. Ни в коем случае не возвращайся сюда, уводи своих людей как можно быстрее!

Атла, десять минут ранее.

На своём кристалле Атла спустилась очень близко к Золотому кораблю императора. Енка нужно было спасать. В бесчисленных мыслительных потоках крамов она нашла сознание отца и стала воздействовать на него. Лан не откликался, он был прочен, как скала и пробить его защиту не удавалось никакими методами. Он намеревался во что бы то не стало разорвать корабль императора, лишив пацифское войско их лидера. Атла подлетела совсем близко, и шаман услышал ее мысли. Приближение дочери заинтересовало Лана сильнее, чем даже император Пацифы. Он развернул свой кристалл на неё, и Атла поняла, что замечена. Это был ее шанс, только так она могла отвлечь отца от Енка. Пациф выиграл бы время и смог уйти.

— Заковать! — приказал шаман.

На кристалл Атлы, летевший в окружении других кристаллов и сфер, с двух сторон наползли две пирамиды, соединились у оснований и заковали внутри Атлу. Шаман прошёл на своём кристалле сквозь пирамиды, посек лучами все пацифские сферы, а кристаллам приказал сторониться. Ему была нужна только Атла. Вернуть дочь было делом чести. Он присоединил ее кристалл к себе и приказал выходить.

— Нет, — возразила Атла, — Ты убийца, я не хочу делить с тобой корабль!

— Немедленно! — заорал шаман.

У Атлы не было выхода. Шаман начал на неё своё воздействие, что причиняло сильную боль. Она перешла на его кристалл, теша себя слабой надеждой, что ещё сможет повлиять на отца. Слуги Лана связали Атлу и привели в кабинет к правителю.

Атла стояла напротив него, смотрел в глаза и больше не чувствовала себя виноватой. Вокруг них за пределами сомкнутых пирамид творилось безумие, и она одна из них двоих была на стороне здравого смысла.

— Ты видел, что Оникс сделал с планетами, ты знаешь какие потери несут люди и продолжаешь убивать! — произнесла она, — Уводи свою армию на Избранную планету немедленно! Прекрати огонь!

— Я уведу, — ответил шаман. — Но только когда кроме моей армии не будет более никакой другой.

Атла выдохнула.

— Смотри! — приказал он ей и показал вид, открывающийся из его кристалла.

Золотой шар императора уходил от преследователей, но пирамида настигла его. Резиденция взорвался прямо на глазах у Атлы. Жрица рухнула на пол, зарыдала и заорала на отца:

— Ты знал, что Енк был моим другом, но убил его!

— Ты никогда не умела выбирать себе друзей! — укорил ее шаман. — Я помогаю тебе избавиться от ненужных привязанностей. Жрица должна быть свободна как ветер!

Атла посмотрела на него с призрением, она уже знала заранее как он намеревался закончить речь. Шаман не заставил себя долго ждать и произнес:

— От главной привязанности я тебя ещё не освободил! Все впереди!

Атла мыслями пустила в него слабый разряд тока, прекрасно понимая, о чем говорил отец.

— Я хочу для тебя только добра, — чуть тише произнёс он, видя, что у Атлы не пересыхают слезы.