Семь молоденьких девиц, или Дом вверх дном

Мое положение день ото дня становилось все более невыносимым. Меня утешала только надежда, что когда я верну Джулии эти злополучные два соверена, то избавлюсь от кабалы, в которой очутилась. «Я дам ей деньги, – думала я, – и только тогда поблагодарю ее, но в то же время дам ей понять, что ее власти надо мной пришел конец». Но меня все-таки мучила мысль, что даже отдав ей деньги, я не смогу полностью освободиться. Ведь ей было известно, что я унизилась до того, что, как выразилась Джулия, «шпионила» в беседке. И это сделала я, Маргарет Гильярд, дочь всеми уважаемых родителей! Правда, Джулия обещала не выдавать меня, но вряд ли она удержится от этого, особенно если я буду сторониться ее. Я терзалась и не знала, что мне предпринять; во всяком случае, я понимала одно: для меня будет большим облегчением, если я смогу вернуть ей эти ненавистные деньги.

От Джека я получила краткое извещение о получении письма с деньгами:

«Дорогая Мэгги. Дело уладилось. Конечно, лучше поздно, чем никогда, но почему же ты не послала деньги с первой же почтой, как я тебя просил? Впрочем, прощаю тебе эту оплошность, так как я все-таки выпутался из беды. Но ты могла бы посадить меня на мель своей проволочкой. Я всегда говорю, что девчонки – ненадежный народ, это всем известно. Любящий тебя брат Джек».

Это письмо было слабым утешением для меня, но все-таки я была рада, что смогла помочь Джеку.

Наконец прошла неделя, и Ферфакс уже должен был приготовить два фунта, как он мне обещал.

Ранним утром назначенного им дня я направилась к дому Ферфакса за обещанными деньгами. Мне не пришлось идти далеко, так как в скором времени я встретилась с ним в лесу. Но, увы! Он сообщил мне невеселую новость: его часы не были проданы, и он по-прежнему не в состоянии заплатить свой долг. Оказалось, что его жена и слышать не хотела о продаже часов, и Ферфаксу осталось только одно: выплачивать мне деньги по частям.

Что я могла возразить на это? Просить, умолять Ферфакса было совершенно бесполезно. А между тем уже приближался срок возвращения Джека домой на каникулы. Я с нетерпением ждала приезда брата, хотя в то же время и страшилась этого дня. Меня мучила мысль, что эти ненавистные американки, покорившие сердца моих родителей, похитят у меня и сердце любимого брата! К тому же я опасалась, вдруг он узнает, может быть даже от самой Джулии, что я послала ему не его собственные соверены. Тогда всплывет вся история с Ферфаксом, которую я пока еще надеялась как-нибудь скрыть от него, чтобы он не смог упрекнуть меня в нарушении моего обещания.

И вот наступил день приезда Джека. Никогда в жизни не забыть мне этого дня! Я проснулась раньше обычного и в прекрасном настроении. День был чудесный, и я поспешила спуститься в сад. Мама была уже на ногах; она тут же подозвала меня к себе.

– Милая Мэгги, – сказала она, – как я рада, что ты встала так рано. Наша фермерша забыла прислать масло, а у нас его мало к чаю. Сделай одолжение, вели оседлать твоего Бобби и съезди к ней как можно скорее. Заодно закажи еще яиц и сливок.

– Разумеется, мама, – весело ответила я. – Я живо съезжу туда и обратно.

Я была уже у калитки, когда мама снова окликнула меня.

– Послушай, Мэгги, – промолвила она, – я теперь так редко вижусь с тобой наедине, а мне очень хотелось тебе сказать, что я в последние несколько недель чрезвычайно довольна твоим поведением.

– Ах, мама, перестань! – смутилась я.

– Я знаю, дитя мое, что ты не любишь, когда тебя захваливают, но все-таки скажу, Мэгги, что ты очень радуешь нас: и мне, и твоему отцу приятно видеть, что ты дружишь с Джулией и Аделью. Я заметила, что вначале ты сторонилась их, теперь же между вами как будто бы полное согласие. Ну все, больше ни слова, езжай скорее, а то опоздаешь к чаю.

Слезы душили меня; в эту минуту я была готова раскрыть перед мамой свою душу, но она стала меня торопить, и я не сказала ни слова. О, какое ужасное ярмо я сама взвалила себе на плечи! Но Джек, мой милый Джек освободит меня, утешала я себя. Не может быть, чтобы он не принял мою сторону и не помог бы мне занять прежнее место в доме. Только как быть с этим проклятым долгом? О, если бы только я могла вернуть Джулии ее соверены и освободиться от ее сетей!..

Прекрасное свежее утро понемногу рассеяло мои мрачные мысли, и я подъехала к ферме уже снова в веселом расположении духа.

Фермерша с засученными по локоть рукавами хлопотала со своими цыплятами. Я передала ей поручение мамы и, получив у нее масло, пустилась в обратный путь.

Когда я проезжала мимо деревенской почтовой конторы, из нее вышла почтмейстерша, миссис Роббе, и радостно окликнула меня:

– Вот какой удачный случай! Скажите, мисс Мэгги, вы едете домой?

– Да, – ответила я.