Семь неудач Леди Удачи (СИ)

А вдруг у Адриана опять случился приступ, и он выпил слишком много успокоительного? Вдруг это все побочный эффект от таблеток? Семь лет он так сильно мечтал вновь увидеть ее, что поверить в реальность происходящего было слишком трудно.

Всего один шаг разделял их. Стоит лишь спрыгнуть с подоконника и протянуть руку — и Кот сможет дотронуться до своей Леди.

А если не сможет?

А если она — иллюзия, которая развеется от мимолетного прикосновения? Если это произойдет, то в тот же миг на мириады осколков разобьется и сердце героя Парижа.

Нуар мог лишь смотреть на нее — глаза в глаза — и мечтать, чтобы этот момент длился вечно. Сейчас для него существовала лишь Маринетт, весь остальной мир не стоил внимания. Кот даже не заметил, как Хлоя, на чей зов он и примчался сюда, вышла за дверь, оставив его наедине с вновь обретенной возлюбленной.

Кот не решался что-либо сказать, боясь спугнуть внезапное счастье. Маринетт же молчала, просто боясь.

Страх того, что жизнь вновь подвергнется изменениям, отчетливо читался в ее глазах. Покрасневших от слез, но все равно таких манивших, родных и любимых… Боже, как глуп был Нуар, не замечая этих глаз, когда их не обрамляла красная маска.

Впервые он видел Маринетт без хвостиков. Кот знал, его Леди любая прическа к лицу. Даже сейчас, когда ее волосы растрепались после сна (и Хлои), она была для него красивее всех.

Лишь потому, что это была она.

Нет, он слишком жаден.

Просто смотреть на нее недостаточно.

Семь лет он только и мог, что смотреть: на фотографиях, видеозаписях, во снах. Нуару нужны были доказательства, что Маринетт — не галлюцинация, не видение, не собственный призрак. Да, в тишине этой крохотной квартирки он мог слышать ее дыхание.

Но этого мало.

У него уже были галлюцинации: и визуальные, и слуховые. Еще одну — настолько реалистичную — Кот просто не выдержит. Он должен проверить: настоящая ли она. Если да — о, боги, это станет лучшим днем в его жизни! Если нет — что ж, одним Котом на земле станет меньше. Он не сможет вынести разочарования.

— Маринетт, — с отчаянной надеждой прошептал Кот Нуар, делая шаг вперед.

— Маринетт, — чуть громче повторил он, касаясь обтянутой перчаткой ладонью ее влажной от слез щеки.

— Маринетт!!! — вырвался из груди радостный крик, когда герой Парижа сжал ее в крепких объятьях. Он чувствовал ее тепло, слышал стук ее сердца, ощущал дыхание. — Ты жива, моя Леди! — пелена слез счастья застилала Нуару глаза. — Ты жива, Маринетт… Я так счастлив, что ты жива…

Да, Плагг тысячи раз говорил ему, что Ледибаг жива, так как Тикки не меняла хозяйку. Но других доказательств, кроме слов черного квами, не было. Да, Адриан всецело доверял маленькому другу и напарнику, но не раз задавался вопросом: а что если Плагг ошибался? Ведь весь Париж и он сам видел запись, на которой семь пуль пронзили тело Маринетт.

Но она выжила. Смогла. Его Леди спаслась, вылечилась, восстановилась!

Не зря же Нуар всегда восхищался ей.

Она здесь, рядом с ним! Кот никогда ее не отпустит.

— Маринетт, — герой Парижа только и мог повторять ее имя. — Маринетт! Маринетт…

Его Леди совсем не выросла за семь лет, тогда как сам Кот заметно прибавил в росте. Он и раньше был выше нее, но сейчас она казалась ему настолько маленькой и хрупкой, что Нуар боялся сломать ее неосторожным прикосновением.

Но еще больше боялся вновь ее упустить, поэтому обнимал ее одновременно крепко и трепетно, нежно и бережно, и никакая сила не смогла бы разжать эти объятья.

Слезы счастья лились таким бурным потоком, что из-за них Кот не мог ничего видеть. Но ему хватало того, что он ощущал: ее сладкий запах, тепло ее тела, шелковистость волос под щекой, которой он прислонился к макушке возлюбленной.

Спустя семь лет он наконец-то нашел ее.

— Ма-Мар-ринетт… — из-за слез Нуар уже не мог нормально говорить, но все равно продолжал повторять, словно боясь, что если он замолчит — то любимая вновь исчезнет из его жизни.

— М-моя Лед-ди, — не было ни минуты за эти семь лет, чтобы он не мечтал о ее возвращении. Мечта сбылась, и это было настолько прекрасно, что больше Нуар ни о чем никогда не будет просить, лишь бы только ее опять не отняли.

— Я т-так с-скуч-чал по т-теб-бе, — без нее Кот не жил, лишь существовал, изображая живого. Не иметь возможности видеть ее улыбку, слышать ее голос, смотреть ей в глаза — это худшее из всего, что ему довелось пережить.

Он обнимал ее, прижимал к груди крепко-крепко, а Маринетт не двигалась, позволяя ему эти объятия. Нуар терся щекой о ее волосы, путая их еще больше, а Дюпен-Чен дышала ему в грудь. Кот снова и снова повторял ее имя, изредка добавляя еще пару фраз…

— Я тоже скучала, Нуар, — прошептала она, сомкнув кольцо рук за спиной героя Парижа.

***

Маринетт не могла сказать, как долго они стояли обнявшись. Нуар уже не рыдал, но носом все еще шмыгал и совершенно не собирался ее отпускать.

Что ж, Дюпен-Чен и сама не желала вырываться.